АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

Зябрева Юлия

– - Так говоришь, словно не-волки-оборотни есть.

Клюев прикусил губу:

– - Ну как знать...

Я достоверно изобразила фырканье Брахмапутрочки.

Верёвка нашлась, и оказалось, что в сумке кроме трёх шампуров и таблеток для розжига есть ещё коробка с пряностями и пластиковый планшет с набором для барбекю.

Пряности перебивали аромат Эдика, и я раздражённо затолкала их поглубже в сумку.

Стараясь не нагружать больную ногу, мой возлюбленный проявил чудеса ловкости и изобретательности, сварганивая что-то вроде шлейки для козы. Я помогала ему,

чем могла, и вовсю пользовалась выдавшейся оказией перебить запах пряностей.

Белая коза оказалась приятной на ощупь, гладенькой такой.

– - Это зааненская порода, -- рассказывал Клюев.
– - Семьдесят пять процентов этих коз комолые...

– - Какие-какие?

– - Безрогие. А ты знаешь, сколько они молока дают, если за ними как следует ухаживать?

"Не знаю и знать не хочу", -- мысленно ответила я, вслух же сказала:

– - Нет, а сколько?

– - Семьсот литров в год!

В голосе Эдика прозвучала такая гордость, будто это он сам собственноручно вывел эту комолую высокоудойную породу. Или давал по семьсот литров.

– - Как интересно...
– - пробормотала я, усаживаясь на пляжный коврик.

Каждое слово разговора о козах сбивало мою решимость признаться Эдику прямо здесь и сейчас.

Ветер окончательно утих, и поверхность озёр превратилась в два огромных зеркала. Перистые облака недвижимо стояли в зените, как кружевной зонтик, прореживающий солнечные лучи.

Я откинулась назад на вытянутые руки, вцепляясь пальцами в смесь песка и хвои.

Эдик налюбовался Брахмапутрочкой, подёргал узелок на верёвке, привязанной к молодой сосенке, и уселся рядом со мной, повторяя мою позу.

Я прикрыла глаза.

– - Эдик...

– - Да, Наденька?

Пусть это было уже ожидаемо, но ласковое "Наденька" снова обрадовало меня до глубины души.

– - Эдик, я давно уже хотела...

– - Ргав-гав-гав!

Радостный лай смешался с воем отчаяния, и надо ли говорить, кто выл? Я-то думала, Брахмапутрочка была первой и последней помехой в моём признании, но оказалось, что есть ещё одно живое существо, жаждущее общения с Эдиком!

Здоровенный рыжий пёс, который, почерней он вдруг, стал бы настоящим ньюфаундлендом, радостно скакал по Клюеву, умывал его большим розовым языком.

– - Байкал! Байкал!
– - восклицал Эдик, тиская пса.

Да уж. Может быть, козу назвали в честь реки не ради удоев, а потому, что в семье Клюевых принято давать животным имена водных объектов на букву Б?

Недовольство убрать из голоса не вышло:

– - Что, Байкальчик сбежал из дома, как и Брахмапутрочка?

Эдик если и заметил, что я издеваюсь, то сделал вид, что принял мои слова за шутку, рассмеялся:

– - Нет, Байкал просто бежал за нами, смотри, как дышит, эх, бедолага... не надо было тягаться с мотоциклом, не надо!

Клюев подхватил собаку под живот и аккуратно отнёс в воду.

– - Охладись, малыш!

В "малыше" только на вид было килограммов сто пятьдесят.

А Эдик-то даже вроде и не напрягся особо! Ай да Эдик...

Байкал не стал долго плескаться, выскочил на берег и порадовал нас мелким душем с отряхиваемой шкуры.

По озеру от берега, от того места, где плавал пёс, шли круги, дробили отражения облаков и сосен.

Во мне не осталось уже ни капли решимости, но отступать было некуда. Вот ещё одно, совершенно лишнее подтверждение того, что на практике всё происходит не так, как в теории да в мечтах.

На этот раз я не стала разводить долгих предисловий, пока не появились никакие козы, собаки, кошки, мышки и прочая живность.

– - Я вампир.

– - Да, Наденька?

Похоже, он сказал это рефлекторно!

– - Эдик, повторяю: я -- вампир!

Он улыбнулся, мягко и мило:

– - Это хорошо!

Я вконец оторопела и тоже рефлекторно ляпнула:

– - Да уж чего хорошего-то?!

– - Ну как "чего"? Как в песенке -- "ты цыганка, я цыган, оба мы цыгане, ты воруешь лошадей, я ворую сани"...

– - Эдик...

– - Да, Наденька?

То, что каких-то пять минут назад, меньше, вызывало умиление и сладкий трепет, дико раздражало теперь.

– - Ну скажи же мне!
– - я нависла над ним, взяла его за грудки, поднимая вверх.
– - Ты хоть капельку... хоть самую малость -- удивлён тем, что я тебе сказала?!

Он молча покачал головой.

Я молча встала, покидала в сумку полотенце и шлёпки, и медленно пошла в сторону Фролищ.

Он тут же догнал меня:

– - Наденька, успокойся, ну не принимай ты это так близко к сердцу, всё будет хорошо, всё обойдётся...

Так-то вот. Я, значит, ему признание... а он, значит, как с сумасшедшей себя ведёт. Спасибо огромное, Эдик!

Я обиделась на него и медленно, исполненная гордости, уходила от Санхара, не отвечала на настойчивые попытки разговорить меня, отказалась садиться на крысоцикл. Нет, конечно, через полчаса мы всё-таки помирились и некоторое время шли, держась за руки, в направлении Фролищ, а потом вернулись к озёрам, но не к теме вампиризма. Эдик предпочитал делать вид, что не было никакого признания. А я не могла долго на него дуться, и мы говорили, говорили, говорили... про любимые книги, кино и музыку, которые у нас совпадали почти на сто процентов, про глобальное потепление и причины вымирания динозавров, про Барака Обаму и как правильно называть афроамериканцев, живущих в других странах, про соседского Чубайса -- огромного рыжего кота...

Прочие Клюевы так и не появились до самого вечера.

Несколько раз мне казалось, что Эдик меня поцелует. Вот-вот. Вот сейчас.

Нет...

Глава десятая. Ответы.

Вера и Фил ждали меня на скамейке возле дома, под оплетённой белым и жёлтым клематисом аркой. Метрах в трёх от них прогуливался Гар, измеряя шагами заросшую короткой зелёной травой тропинку. Он демонстративно не обращал внимания на сладкую парочку, как и они на него, однако с первого взгляда было видно, что им всем троим очень хочется поговорить.