АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира
Шрифт:
Вот и вся семья в сборе.
Анчоус предложил Эдику подвезти до дома, и мы распрощались куда более целомудренно, чем нам обоим хотелось. Потом я набрала еды и смоталась к себе наверх, якобы для того, чтобы освободить место за столом, а на самом деле -- чтобы избежать каких бы то ни было разговоров, ведь Волки, степенно ведя беседы о достоинствах моторов разных производителей и октановых числах бензина, поглядывали на меня с большим интересом, явно выжидая удобной минуты для атаки.
Папин прищур мне вдогон не оставил сомнений: уж кто-кто, а папа понял, что я просто
И никакого Косичкобородца не было рядом и в помине! И не чуялся он даже в отдалении! Да и вообще я о нём благополучно забыла! Ведь мой папа -- байкер! И у меня есть -- Эдик!
А теперь... нет, я, конечно, всё понимала...
Но на самом деле всё равно ничего не понимала.
Во-первых, как и раньше, не понимала, зачем я сдалась какому-то там "сладкоголосому" менестрелю. Во-вторых... не понимала, каким таким образом он проник в мою комнату? И проник ли. Я спала с открытым окном, и...
Метнувшись к окну, конечно же, ожидала увидеть или убегающего Косичкобородца, или его же, лезущего на крышу, но увидела только всё тот же, едва ли не родной и привычный, кусок верёвки, свисающий с крыши. Или это уже другой, а тот был покороче? И от ветра ли он качается -- от ветра, которого нет!
И когда же у меня заработают мозги. Я ведь не то, что не могу -- я не хочу ни о чём думать! Ни о чём, кроме Эдика. И того, что мой папа -- байкер, и я... я очень-очень сильно им горжусь.
И того, что всего неделя, какая-то жалкая неделя осталась до грандиозного праздника, мною же и затеянного! А я, если насильственно не принуждаю себя о нём думать, со скрипом и проворачиванием всех шестерёнок, то вообще думать о нём не могу. Так-то вот. И как только могло случиться, что у меня, столь страстно желавшей одарить этот посёлок феерическим шоу, которого он не видел и не увидел бы, не появись тут я, вдруг разом пропало желание вообще что-либо праздновать?
Я стояла у распахнутого окна во двор, обхватив себя руками. Какая жалкая подделка эдиковых объятий...
Ночные птицы и летучие мыши уже улеглись спать, дневные ещё не проснулись. Сосны немо и неподвижно, как на фотографии, проводили кронами зубчатую границу между тёмной землёй и светлым небом и казались не цветными, словно весь мир был нарисован акварелью цвета маренго.
Что же делать... что делать... ничего, ни-че-го путного в голову не приходило.
Я подошла к окну на улицу. Оно было закрыто, и с этой стороны дома казалось, что до утра ещё далеко, но в переливах сумеречных красок чётко проступали монструозные байки Вольных Волков. Невольно хихикнув -- так вот откуда у меня такая неудержимая страсть к "крысам" и прочим!
– - я подумала, что, наверное, в присутствии Эдика мне стало бы легче. И вот это страшно медленное колесо тяжких раздумий закрутилось бы гораздо быстрее.
Или его затмил бы волшебный фейерверк мыслей об Эдике и нашем совместном будущем?
Ну какая же разница! Ведь стало бы легче и проще!
Третий в жизни прыжок из окна я совершала
Ещё совсем недавно я бежала этой же дорогой, пребывая в полной уверенности, что во-он у той сосны меня встретит мой возлюбленный. Сейчас же, несясь бесшумной тенью, срезая дорогу через лес, была уверена, что Эдик спит дома, обхватив подушку. Кто знает, может быть, зовёт меня во сне... от этой мысли щёки потеплели. И уши.
Кто знает, может быть, у него так же, как и у меня, распахнуто окно, и Косичкобородец...
Косичкобородец!
Я рванула с удвоенной скоростью. Быстрее! Ещё быстрее! Встречные кусты и заросли маленьких, мне до пояса, сосёнок перелетала словно на крыльях.
Вот она, моя беспечность, в полный разворот! Значит, папа байкер, у папы Волки, папе ничего не грозит, и тёте Вале с ним вместе тоже, а Эдик? Эдик! Ведь, гарантия же, мои вонючие случайные попутчики приходили ко мне домой, чтобы только убедиться: здесь им ловить нечего, здесь им так по шеям наваляют, что свет немил будет! А Эдик...
Я ни разу не бывала дома у Эдика, зато сам его дом видела не раз.
Клюевы жили на отшибе военгородка, притулившегося под боком у Фролищ. Их дом, построенный из серого камня, высокий, трёхэтажный, с декоративными башенками, покрытыми красной черепицей, балкончиками, арочками, колоннами походил на средневековый замок. Эдик говорил, что его построили здесь давно, лет как бы не двадцать назад, но я была уверена, что двадцать лет назад здесь поставили бы типовую одноэтажную или, максимум, двухэтажную хатку жильцов этак на пять-шесть, такими были полны все Фролищи, но никак не особняк, способный вместить тридцать человек.
Огороженный высоким, метра в два с половиной точно, забором, дом Клюевых казался неприступным бастионом. Живи здесь побольше мальчишек, и это место стало бы любимым для всяческих игр и ночных поисков кладов.
Светало. "Маренго-фильтр" бледнел и выцветал, но всё вокруг оставалось призрачно-безмолвным и немного нереальным.
Внимательно оглядев забор, построенный из того же серого камня, что и дом, я нашла пару-тройку удобных выступов и быстренько перемахнула в сад.
Сначала он показался мне умеренно заросшим, видимо, за ним ухаживали от случая до случая, но буквально через пару шагов поняла, что попала в настоящие дебри. Хоть небо в прогалах ветвей сделалось уже совсем светлым, под деревьями царил вовсе не утренний сумрак. Мне он не мешал видеть, куда иду. Для кого-то густые заросли вишен, хмеля, девичьего винограда и множества прочих, незнакомых мне растений оказались бы непреодолимой преградой, но я ужом скользила в переплетениях побегов и ветвей и очень скоро оказалась в более ухоженной части... парка? Странно. Забор огораживал явно меньшее пространство. Наверное, это мне показалось. Я же не ученик Леонардо да Винчи, которого натаскивали распознавать длину лежащих на земле палок! Вот и недооценила площади за забором.