Антисваха против василиска
Шрифт:
Подъезжая к дому, Аня запрятала в сумочку вожделенную книгу. Ура, первый шаг к магическому образованию сделан!
На следующее утро вылезшую из подвала Аню ожидал в гостиной свежий букет с запиской:
«Еле удержался от визита в твою спальню.
Горячо приглашаю в свою!»
На этот раз был нарисован зайчик с задорно торчащими вверх большими ушами, приветливо распахнувший лапки в ожидании объятья.
«Мне абсолютно противопоказан роман с ним: короткая интрижка оставит по себе незаживающую сердечную
Прибежавшая днём клиентка подтвердила, что у Ани пожизненный бесплатный абонемент в магической аптеке, и сказала:
— Я вчера отправила десяток писем: расхвалила вас всем подругам по магической академии! Ждите увеличения потока клиенток.
«Только не это! Я совершенно не желаю связываться с магами! Для вас было сделано исключение», — очень хотела ответить Аня, но, разумеется, вместо этого вежливо поблагодарила клиентку.
Как же она надеялась, что её рекомендацию студентки академии магии не удостоят вниманием!!!
В кабинете главы королевской стражи.
В седьмой раз Ригорин читал одни и те же строки, адресованные разным высокопоставленным магам:
«Мне всё известно: Сиверн и Льюс были моими лучшими друзьями! Я отомщу за их смерть, всё ваши делишки выплывут наружу!»
Письма с угрозами были доставлены его сотрудниками, вызванными утром в дома возмущенных магов: сильные мира сего требовали разобраться, кто вздумал такие шутки с ними шутить. Однако Ригорину было не до смеха, он знал то, чего не знали возмущённые богачи: Сиверн и Льюс были теми двумя магами, которых прошлой ночью убили подельники-сектанты.
— Их друга зовут Ворейн, он исчез из дома и нигде не объявляется вторые сутки, — доложил Борк.
— Похоже, одно имя он угадал правильно и его уже «убрали», — процедил Ригорин. — Он идиот? Он не понимал, что на него откроют охоту? Как говорит магистр: «Много будешь знать — не дадут состариться». Ворейн не оставил дома список тех, кому написал письма, а? Очень мне хочется сравнить его адресатов с теми, кто передал письма нам!
— Увы, списка адресатов нет, а кому ещё он отправлял магические письма отследить невозможно, — невозмутимо сообщил Борк прописную истину. — Объявляем Ворейна в розыск? С его личного дела в академии магии и с домашних портретов уже сняты копии.
— Да, срочно разыскиваем этого ненормального. Почему к нам не пришёл, спрашивается, что за самодеятельность?! Такая ниточка внезапно объявилась, мы должны её перехватить до того, как противники навсегда оборвут.
Заместитель выглянул за дверь кабинета и кратко отдал приказания ожидающим в приёмной: предусмотрительный Борк не сомневался, что начальство велит разыскивать
— Что у нас по другим делам?
Сектанты и Василиск были не единственными преступниками королевства, хоть король требовал докладывать только о них. Его величество вновь впал в страшную тревогу, услышав, что Ригорину довелось увидеть Василиска собственными глазами. Его величество изволили бушевать и гневаться, что королевская стража отвлеклась на сектантов вместо того, чтобы заняться важным делом поимки Василиска. Известие, что Василиск явился на помощь стражам порядка и прикрывал их спины, его величество ничуть не тронуло и гнев его не умерило.
— Вам надо было в змея заклятья кидать, а не в простых людей! Как только появился змей, надо было наплевать на всё остальное, схватить его и заключить в надёжные кандалы! А вы… вы позволили ему улететь восвояси!!! Вы, случаем, не встали на сторону мифической змеи, Ригорин? Не пошли по стопам своих предков? — шипел король, трясясь от злости и нервного озноба.
«Начинаю думать, что стоило бы пойти», — думал Ригорин, вспоминая помощь Василиска, откровения своего деда, загадочную гибель отца и спускаясь вечером в подземелье к заключённому в камеру бывшему другу.
— Ты забрал Элли? — встретил его вопросом измученный больше прежнего Элвин. Спал ли он в последние дни? Ригорин сильно сомневался в этом.
— Забрал, устроил помощницей моей экономки.
— Она… он… её…, — запутался в местоимениях Элвин, боясь озвучить свои страхи и получить на них утвердительный ответ.
— Успокойся, ничего плохо Имран твоей женщине не сделал, — утомлённо заверил Ригорин, недовольно припоминая, как реагировал раньше на все отчёты из земель Дайма. Не так давно ему бы тоже не пришло в голову подозревать благополучный исход пребывания беспомощной красивой женщины в доме магистра.
Заключённый резко вздрогнул и отшатнулся к холодной стене:
— Ты называешь Дьявола по имени?! Как друга?!
«Чёрт!» — взъерошил шевелюру Ригорин, украдкой оглядываясь в каменных стенах. Камера в тюрьме — не то место, где можно толковать по душам. За заключёнными следят, подслушивают все их речи, к слову — по его прямому указу как главы королевской стражи. Так велось спокон веков, и метод оправдывал себя, много важных сведений было получено за счёт шпионажа за арестантами.
Светлые глаза Элвина Нойса следили за каждым его жестом, за тенью каждого чувства, что отразилось на его лице. Арестант одними губами беззвучно прошептал:
— Ты хочешь что-то сообщить?
— Ты слышал о моём проекте нового закона о полукровках, что я передал на рассмотрение королю? — тщательно взвешивая каждое слово, заговорил Ригорин.
— Да, он обсуждался в кулуарах, но я оказался единственным, кто высказал готовность подписаться под ним. Если бы закон был принят…
— Не отвлекайся, — сурово потребовал внимания Ригорин от убитого горем отца. — Я всегда открыто выступал против уничтожения полукровок, я никогда не издевался над людьми, не обижал слабых и беззащитных, не насиловал женщин.