Антитело
Шрифт:
— Я не причиню тебе вреда, — заверил ксенос. — Я хочу помочь!
— Засунь свою помощь себе в задницу! — зло выцедила, силясь успокоиться. — Я не знаю, что ты на самом деле такое и что это за мозголомные техники, но еще раз — и прогуляешься в открытый космос, ты меня понял?!
— Нина, я не могу причинить вред разумному существу. Особенно тебе!
— Ну да, зато можешь причинить пользу! — нервно хохотнула я, нашаривая на боку отсутствующую кобуру или какое-нибудь другое оружие. Конечно, ничего похожего не было ни на мне, ни вообще в каюте. — Принудительно склонить к созиданию, например. На базовом, низком уровне. Вроде как
Почему-то я зацепилась именно за эту мысль, не развивая все остальные. Да чёрт с ним, если бы он меня трахнуть хотел, тоже мне, трагедия! Полный контроль над сознанием позволяет вещи гораздо более страшные, а я несу какую-то чушь. Но, наверное, все остальные варианты было гораздо жутче озвучивать, а тут… просто, понятно, терпимо.
Нану слушал меня поначалу всё с тем же удивлением и непониманием в глазах, но на последней фразе вдруг нахмурился, а взгляд стал тяжёлым и колким.
— Нина, нет! — глухо, веско проговорил он. — Нельзя заставить творить. Нельзя заставить быть счастливым, быть собой, быть живым. Я бы никогда…
— Тогда какого это было?! Что за попытки гипноза?
— Прости, я позволил себе лишнего. — Нану с непонятным, как будто смущённым выражением лица отвёл глаза, но потом снова уставился на меня и продолжил твёрдо: — Это больше не повторится, обещаю. Я буду контролировать себя лучше!
— Будешь, — резко кивнула, понемногу успокаиваясь. Я стояла ближе к двери, он сидел не шевелясь, положив ладони на колени, и расстояние делало своё дело. Расстояние и отсутствие попыток ксеноса его сократить, вообще как-то продолжить воздействие. — Обязательно будешь. Сидеть тут и контролировать до самой станции. До конца перелёта ты под арестом в этой самой каюте. Санузел вон там, еду тебе будут приносить, как-нибудь переживёшь заточение. Развлекать тебя распоряжения не было. Двери я заблокирую.
— Хорошо, если тебе так будет спокойней, — кивнул Нану.
И опять — никакого протеста, никакого раздражения, только эта мерзкая понимающая улыбочка и взгляд, от которого горло перехватывает холодом. Чтобы не завестись вновь, я шагнула к двери в желании как можно скорее оказаться подальше от этого типа.
И нет, это не бегство, это тактический манёвр для перегруппировки сил и сбора дополнительно информации о противнике!
— Нина! — окликнул он на пороге. — До скорой встречи.
— Ага, через пару недель, на базе, — отозвалась мрачно.
Но почему-то не спешила сделать последний шаг, медлила, словно давая ксеносу договорить. Опять какие-то идиотские фокусы?..
— Раньше. Я слишком долго тебя ждал.
На этом месте я всё-таки преодолела проклятое оцепенение, вышла, закрыла каюту и заблокировала вход, благо на корабле у меня почти неограниченные полномочия.
Узкий пустой коридор ласкал взгляд приглушённым тёплым светом и стерильной пустотой. Я вдруг поняла, что состояние у меня такое, словно пробежала марафон без подготовки и вот прямо сейчас рухну от усталости: дрожали ноги, сердце колотилось в горле, перед глазами вились чёрные мушки. Я привалилась спиной к запертой двери, отёрла рукавом пот со лба.
Первую минуту думалось только матом и междометиями, но потихоньку удалось взять себя в руки.
Ну да, давно я так не пугалась, как сейчас, даже ничего похожего не вспоминается. Резо, конечно, знатно подставил нас всех с этим пассажиром, и лучше бы мы устроили большую приборку и полную проверку
Однако, если откинуть эмоции, выходит, ничего такого уж страшного не случилось. Ну шуганул он меня гипнозом, и что? Вряд ли собирался захватить корабль через меня и с его помощью сделать что-нибудь нехорошее. В конце концов, мы и так везём его в святая святых! Не могу же я воспринимать всерьёз Никвасовы ужастики про зомбированное командование, правда? Ну а всё остальное можно пережить, это мелочи. Тем более предупреждён — значит, вооружён. Опасный ксенос под замком, никуда он не денется. Да и, кажется, совсем не рвётся.
Поспать надо. И поесть в первую очередь, лучшее средство от фантастического бреда. Но сначала — поговорить с умным человеком, как и планировала, для чего прогуляться до его логова.
Медотсек для такого маленького корабля у нас довольно просторный, оборудован по последнему слову техники и почти идеален, учитывая стерильную чистоту, какая царит у Горо во всех помещениях и на всех поверхностях.
Хенг любит приговаривать, что атмосферу операционной сразу с порога наш эскулап создаёт не из любви к чистоте, а чтобы случайные путники боялись и уважали. И я склонна с ним согласиться: среднестатистический офицер космофлота любит порядок, но такая эталонная стерильность деморализует любого нормального человека.
Хозяин вписывался в эту обстановку идеально: такой же гладкий, строгий и безупречно чистый. Как ни странно, его тяга к чистоте не носила маниакального характера, это просто привычка. А еще он питал нежную любовь к форме, поэтому халат надевал только на время приёма. Пригнанная без единой лишней складочки, она сидела на нашем эскулапе даже лучше, чем предполагали её создатели в самых смелых мечтах, и я обоснованно подозревала, что в военную медицину Горо подался именно из-за одежды.
Логово штатного костоправа состояло из четырёх помещений: посередине основная операционная, где проводятся разного рода вмешательства, делаются основные анализы и вообще ведётся приём. С одной стороны — лазарет, в котором есть выгородка для фельдшера. Когда пациентов нет, такие условия его не стесняют, а когда есть — врач со своим помощником дежурят по очереди и просто меняются местами.
Ну а с другой стороны, отделённая лёгкой тонкой дверью, располагалась комната врача, она же его кабинет, где Горо проводил какие-то свои собственные эксперименты. В дальнем конце квадратной каюты — койка, впереди слева шкафы с препаратами и рабочими материалами, а справа — большой рабочий стол с этажеркой на нём, заставленный непонятными приборами.
— оро, не занят? — Поиски я решила начать именно с каюты и не прогадала.
— Конечно, занят, — кивнул Накамура, не отрываясь от экрана какого-то серебристо-обтекаемого агрегата. — Мы же на флоте. Что болит?
— Душа, — проворчала я, зашла, села на свободный стул сбоку от стола. — Что ты можешь сказать про пассажира?
— Вот как раз разбираюсь в его геноме. — Горо обозначил улыбку уголками губ, что-то нажал на приборе и отвлёкся наконец на меня. — Для серьёзного исследования не хватает оборудования, но всё равно интересно. Генетически и физиологически он очень близок к людям, у него даже синий пигмент в волосах — это не генетика, а, скорее, результат питания.
— И что, так-таки никаких отличий?