Антитело
Шрифт:
^Мудель — распространённое в космофлоте ругательство, также возникшее в докосмические времена от слов «мидель» (середина) и «пудель». Считается очень оскорбительным.^
Николай побудке не обрадовался, но проблемой проникся и пообещал сделать в лучшем виде. Что — не уточнил, а я и спрашивать не стала, поскольку помощнику всецело доверяла.
Конечно, гораздо интереснее было бы сбегать в машинное самой, а не делиться развлечением с кем-то. Но это недостаточный повод для оставления вахты, потому что достаточным может считаться только гибель корабля, и, кроме того, подобные ситуации полностью
А подумать было о чём.
Дед предположил единственный правдоподобный способ проникновения инопланетной формы жизни на корабль, только имелось одно но. Даже два.
Во-первых, я почти не сомневалась, что пилот на записях ничего не найдёт. Какой прок был бы от защитных и фильтрующих систем, если через них не то что вирус — животное может пройти, не напрягаясь? Причём тут не играет роли, само оно или в рукаве пассажира. Если бы хоть одна из систем могла его заметить, она бы заметила и подняла тревогу. Значит, или животное каким-то образом умело скрываться от датчиков — что, учитывая таланты уроженца этой же планеты Нану, было бы не удивительно, — или проникло на корабль иным путём.
Но последнее тоже сомнительно, потому что есть еще «во-вторых». В шлюзе контрольных систем разного рода гораздо больше, чем в других местах, но и в остальных частях корабля полно, в том числе и тех, которые реагируют на разнообразную живность. На военных объектах за чистотой и санитарией следят тщательно, а вот поручиться за очистные станции трудно, и как раз на них подцепить какую-нибудь гадость проще простого. Увы, крысы и тараканы, несмотря на все старания, вышли в космос вместе с человеком. Ну а поскольку глобальная борьба с разгильдяйством обладает той же эффективностью, что прокачка вакуума по замкнутому контуру, умные люди предпочитают оснащать корабли системой дезинфекции и дезинсекции, которую уважительно именуют Ларисой Станиславовной. Потому что шифр у неё такой — «Лариса», у нас исторически в армии любят неожиданные названия. А Станиславовна — потому что она «Лариса-СТ», то есть стабилизированная, улучшенная модель. Она многофункциональная, содержит дублирующий контур контроля состояния систем жизнеобеспечения и кучу телеметрических систем.
Я не мазут и всех её способностей не знаю, но за вентиляцией Лариса следит точно. А она дама капризная, но строгая и внимательная, мимо неё ни одна гадость не проскочит — за что, собственно, её ценят на флоте и используют на кораблях последние, если мне не изменяет память, лет сорок. И я терялась в догадках, за какой такой надобностью деда понесло пешком в шахту, потому что Лариса всяко наблюдательней, и если уж она не заметила, то у него шансов нет.
В общем, либо эти существа вообще никакими нашими системами не фиксируются, что странно, либо…
В другой ситуации я бы в первую очередь подумала, что Гаврину приглючилось. В отличие от Хенга и остальных, относящихся к спиртному с умом и без злоупотребления, стармех пил без ума. Честно говоря, даже не пил, а откровенно бухал, и именно поэтому в свои шестьдесят два ходил в звании капитан-лейтенанта. И в нём, скорее всего, уйдёт на пенсию. Да его бы раньше ушли, но уж больно специалист хороший, а главное — наставник, что называется, от бога. За год под его началом зелёный мазут превращался в серьёзного, зубастого спеца. Какое-то он в них особое чутьё воспитывает, я даже не пыталась вникнуть,
Со мной дед Саша сработался отчасти потому, что я ценила его профессионализм и сознавала, что не мне его перевоспитывать, а отчасти по озвученной Николяусом причине: я женщина. Напиваясь, Гаврин становился чрезвычайно вспыльчивым и лез в драку, но никогда в жизни, насколько бы ни набрался, не поднимал руки на женщину. Очень крепко у него в голове сидела эта установка. Когда стармех «расслаблялся» где-то за пределами корабля, в соответствии с правилами в первую очередь вызывали командира корабля. Когда приходила я, чаще всего в компании Зульфии, на незнакомых людей это производило впечатление: агрессивный здоровяк Гаврин мигом утихал, позволял взять себя под локти и, насупившись, молча волочил ноги в сторону корабля.
Мне он достался, можно сказать, по наследству, с того корабля, на который я пришла после учёбы. Я там оказалась единственной девушкой, и, надо сказать, было трудно, а дед Саша отнёсся ко мне лучше всех, и так получалось, что дальше мы служили вместе.
Помимо чувства признательности, я испытывала жалость к хорошему, в сущности, человеку, и поначалу даже пыталась на него повлиять. Упрямства хватило на пару лет, а потом я поняла прописную истину: нельзя помочь человеку, если он того не желает. Ну и оставалось только помогать аврину не вылететь со службы: это единственное, что хоть как-то удерживало его в здравом уме. Благо по делу к нему нареканий никогда не было, хозяйство своё стармех содержал в идеальном порядке.
О причинах такого его поведения сам дед не распространялся, слухов ходило множество, но по некоторым косвенным признакам и оговоркам я склонялась к тому, что бы поверить в не самый трагический, но очень жизненный вариант. Вроде как был наш Гаврин в молодости женат, была у него дочка, и всё было прекрасно до того момента, как жена вдруг не ушла к командиру его тогдашнего корабля, прихватив с собой ребёнка. А Александру даже видеться с дочерью не разрешили: жена заявила, что он ей вообще никто, и экспертиза подтвердила, что биологическим отцом Гаврин не является. Я уж не знаю, куда смотрели тогда все наши компетентные космофлотские психологи, но… Имеем что имеем.
Так вот, учитывая слабость деда Саши, я бы скорее всего предположила, что он допился. Но останавливало странное совпадение: Николя упоминал, что живность, увиденная стармехом, зелёная. А ведь я буквально только что уже видела нечто, подходящее под определение той самой «ни», которая имела техническую возможность спрятаться в вентиляции. А к совпадениям, да еще таким странным, я с момента появления на борту пассажира относилась насторожённо. Когда нечто зелёное мерещится кому-то одному — это глюк, а вот когда двоим — уже подозрительно.
— КП — камбузу!
Вызов прозвучал настолько неожиданно, что я на пару секунд замешкалась с ответом — это был первый раз на моей памяти, когда шеф жаждал поговорить, тем более так.
— сть КП! Говорит командир, что у вас?
— У нас катастрофа! Это никуда не годится! Это кошмар! — патетично заявил кок с истерическими нотами в голосе. — И я требую примерно наказать!
— С удовольствием, — заверила честно, елейным тоном. — Кого именно?
Вопрос неожиданно поставил собеседника в тупик на долгих несколько секунд, после чего кок наконец решил: