Антивирус Логинова

Лазарев Дмитрий Владимирович

– Почему? Она… Проклятье! Я ведь чувствовала всплески, но не сразу поняла, в чем дело! Ты что, перешел на третий уровень?

– Пришлось.

– Из-за нее?

– Да. Это она была в Демарге.

– Тринадцатый побери! Так быстро?

– Я сам поразился.

– И ты ее вытащил?

– Похоже, да.

– Молодец, конечно, но нам действительно пора линять. Своим третьим уровнем ты словно отсемафорил всем заинтересованным лицам: «Я здесь!» Скоро к нам нагрянут гости.

– Вообще-то целительством я занимался километрах в четырех отсюда, посреди озера.

– Верно, вспышки были довольно далекие. Тогда у нас есть еще немного времени. Совсем немного. Потому что направленным поиском нас все равно обнаружат.

– Это

если мы тут останемся. Убери охранные круги и перенеси нас куда-нибудь подальше отсюда. Главное – не засветить этот дом. Пересидим, пока они прочесывают местность, а потом вернемся.

– Если ты им нужен позарез (а так оно, скорее всего, и есть), то они могут оставить тут засаду из стражей. А тогда возвращаться в этот дом будет опасно.

– Обдумаем данную проблему позже, а сейчас надо собираться.

Моргана спорить не стала и в первую очередь занялась охранными кругами: чем раньше их убрать, тем меньше шансов для тех, кто будет нас разыскивать, обнаружить след наполнявшей их магической энергии.

На время сборов я уложил незнакомку на диван и принялся поспешно скидывать в рюкзак те вещи, без которых в ближайшее время просто не смогу обойтись. Таковых оказалось на удивление мало. В их число пришлось включить и то, что могло бы, нагрянь сюда анхоры с обыском, однозначно указать на меня как на их владельца. И хоть я очень стремился к активной деятельности, терять этот дом мне было жаль. Вполне возможно, что скоро я начну отчаянно скучать по его уединенности, уюту и безопасности.

Кстати, именно сейчас еще пара недель спокойствия мне бы не помешала. За это время я смог бы выходить и поставить на ноги незнакомку, а также выяснить, кто или что стало причиной ее попадания за грань жизни, откуда мне ее с таким трудом удалось вытащить. Почему-то я был абсолютно уверен, что это не несчастный случай и кто-то основательно постарался, чтобы отправить бедняжку на тот свет.

На сборы ушло не больше получаса: Моргана оказалась еще менее привязанной к вещам, чем я. Впрочем, с ее-то способностями к телепортации ей не составит ни малейшего труда в любой момент раздобыть все необходимое.

Однако опасались мы зря – за это время никто так и не сподобился нанести нам визит. То ли я переоценил степень интереса анхоров к моей особе, то ли координаты всплесков Э-магии – посреди обширного водного пространства на довольно приличном расстоянии от берега – основательно сбили с толку тех, кто жаждал с нами пообщаться.

Итак, через полчаса после моего возвращения я нацепил на себя рюкзак с вещами, поднял на руки так и не проснувшуюся темноволосую утопленницу, а Моргана с небольшой сумкой в левой руке встала рядом, а правую положила мне на плечо. Секунду спустя мрак телепортации скрыл от моих глаз гостиную дома, уже успевшего стать мне почти родным.

Глава 23

Номер третий

Москва. 29 октября 2010 г.

Мавзолей все еще оставался довольно популярным местом для туристов. Хотя, разумеется, популярность эта не шла ни в какое сравнение с советскими годами, когда он был, словно Мекка для мусульман, подлинным местом паломничества всех, кто поклонялся коммунистическому идолу. Сейчас же интерес к объекту проявляли лишь любители экзотики и те иностранцы, кто считал посещение единственной советской мумии обязательным пунктом своей программы знакомства с Россией. Разумеется, никто из посетителей не подозревал, какие тайны на самом деле скрывают мрачные своды этого некрополя. Они и понятия не имели, что многое внутри, включая и самого мертвого вождя мирового пролетариата, – на самом деле искусно сплетенная стационарная иллюзия, правда, весьма высокого качества. Даже прикосновение не разрушало ее и не выдавало обмана. Не могли раскрыть его даже те, кто регулярно ухаживал за

мумией, стараясь поддерживать ее в нормальном состоянии. Их мозг уже на входе в мавзолей подвергался определенному воздействию, поэтому, покинув его, они пребывали в полной уверенности, что действительно сделали свою работу.

В реальности же, доступной взглядам лишь немногих избранных, на месте мумии скрывался вход в тайное помещение, о существовании которого не имели понятия даже те, кому по службе было положено знать все. Речь, разумеется, о вездесущих сотрудниках КГБ и их несколько менее вездесущих наследниках из Федеральной службы безопасности. В данном факте не было ничего странного, ибо как само помещение, так и вход в него были недоступны для восприятия обычными человеческими чувствами. Даже экстрасенсы (те, что действительно заслуживали право называться так) лишь смутно ощущали здесь непонятную энергетическую аномалию, но проникнуть внутренним взором за скрывающий ее туман были не в состоянии. Затем они приписывали все темной, давящей ауре некрополя и старались поскорее забыть о своей неудаче.

А помещение это, к слову, было довольно просторным и состояло из нескольких комнат. Создавалось оно исключительно за счет магии и держалось опять-таки за ее счет. Более того, в стены мавзолея, равно как и в соседнюю кремлевскую стену, были вплетены высокомощные охранные заклинания, не позволяющие входить внутрь носителям темных аур (кригам и кромешникам). Слабых они просто убивали на месте или же причиняли им нешуточную боль, а сильные рисковали полностью утратить свою личину и лишиться значительной части своих возможностей. Казалось бы, столь значительная концентрация стационарных заклятий должна привлекать внимание врагов, вызывая подозрение, что в охраняемой зоне находится нечто чрезвычайно ценное. Однако энергетический фон в центре Москвы по ряду причин был постоянно неспокоен, так что место максимального скопления энергии обнаружить было не так уж легко. А кроме того, заклятия, «зашитые» в красную стену и башни, наводили наиболее догадливых и проницательных на мысль о том, что охраняемый объект находится именно внутри кольца стен, но никак не снаружи, особенно в месте, посещаемом большим количеством народу.

Поэтому мавзолей был едва ли не идеальным хранилищем вещи, которую следовало от всех спрятать, и местом жительства того, кто ее, собственно, прятал и охранял. Принцип Натриал, естественно, проникал в свое тайное жилище и покидал его только в те часы, когда в мавзолее не было никого, кроме охраны, и конечно же укрытый иллюзией невидимости, дабы не быть ею замеченным. Впрочем, от одного из охранников, Глеба Диканя, он мог не прятаться, ибо тот являлся аватарой Лардара – анхора из касты стражей. Сам Натриал тоже имел здесь официальный статус, причем весьма высокий, так что регулярные появления его в Кремле и поблизости от оного ни у кого не вызывали подозрений. Среди хранителей знаний он был одним из лучших. Оно и понятно: абы кому хранение Осколка не поручишь.

С падением советской власти у Натриала прибавилось забот. Дело в том, что время от времени кому-нибудь из политиков, желающему набрать рейтинговых очков, приходила в голову идея снести мавзолей и перезахоронить останки, ибо «этот сомнительный памятник истории уродует лицо нашей столицы. Покойникам же место на кладбище, а не на центральной площади города». Принципу приходилось применять все свое влияние – как явное (через свою немаленькую официальную должность), так и тайное (с помощью своей магической Силы), чтобы каждый раз хоронить подобные идеи. Он опасался (и не без оснований), что недалек тот день, когда идеи придется хоронить вместе с теми, кто их высказывает, причем даже и этих крайних мер может оказаться недостаточно. И тогда – прости-прощай надежное укрытие! Придется подбирать Осколку новое хранилище, только желательно менее зависимое от переменчивых политических ветров.