Антивирус Логинова
Шрифт:
Услышав про возвращение памяти, гостья сразу же оживилась, и сомнения быстро сменились энтузиазмом.
– А ведь вы правы! Чем быстрее я что-нибудь вспомню, тем скорее освобожу вас от своего присутствия.
– Ну последнее в общем-то не горит.
– Но скоро загорится! – живо возразила Вера. – Понимаете, положение приживалки в вашем доме меня не слишком устраивает. И чем дальше, тем меньше. И дело вовсе не в том, что мне не нравится здесь или тяготит ваше общество. Просто я не привыкла быть обузой и, чтобы это положение исправить, готова не только поехать с вами в Благовещенск, но и пойти пешком хоть до Калининграда.
– Ну что же, – улыбнулся я, – в таком случае собирайтесь. Жду вас внизу.
Ждать
Подавляющему большинству российских городов с числом жителей больше двухсот тысяч человек всегда найдется что показать своим гостям. И чем длиннее история жизни города, тем длиннее и список его достопримечательностей. Конечно, в нем не встретишь чудес калибра Эйфелевой башни, статуи Свободы или Московского Кремля (это – штучный товар), но собственная визитная карточка все-таки есть у каждого. Другое дело, что особой оригинальностью она, как правило, не блещет. Обычно это стандартный набор: вокзал (железнодорожный, речной, морской – ненужное зачеркнуть), здание администрации, центральная площадь города, памятники, пара-тройка храмов, сохранившиеся постройки времен основания города, ну и конечно же современные «чудеса» архитектуры из стекла и бетона. Иногда к этому добавляется и какая-нибудь особая «фишка» типа памятника Пермяку Соленые Уши в Перми или Падающей башни в Невьянске. Если же «особых примет» не имеется, отличить один город от другого весьма затруднительно. Ну а кошмар архитектора – типовая застройка советских времен – только усугубила ситуацию.
Правда, все вышесказанное справедливо лишь с точки зрения приезжих. Для тех же, кто прожил в городе много лет, он выглядит несколько иначе. Банальные типовые постройки наполняются неповторимым местным колоритом, обретают особую ауру и краски, потому что местные жители воспринимают их сквозь призму своих собственных воспоминаний и переживаний. И стандартный провинциальный город превращается для них в родной, уникальный, который не спутаешь ни с каким другим на земном шаре.
Но для нас с Верой Благовещенск родным не являлся, а потому скудноватым набором его достопримечательностей мы пресытились уже к середине дня. Вера постоянно оглядывалась по сторонам, рассчитывая зацепить образ, вид, эмоцию, хоть что-нибудь, способное задеть струны ее впавшей в летаргию памяти. Увы – тщетно. Я делал то же самое, пытаясь обнаружить какой-нибудь знак, указывающий на искомое судьбоносное событие в моей жизни. Мы шли рядом, но она искала прошлое, а я – будущее, и мои шансы на успех были существенно выше.
Часам к трем с уже отяжелевшими от усталости ногами мы забрели в местный парк культуры и отдыха и не спеша двинулись вглубь по его аллеям. Холодная ноябрьская погода не очень-то располагала к подобным прогулкам, так что отдыхающих нам попадалось не очень много. Впрочем, не только погода была тому виной: уж слишком уныло выглядели осиротевшие после листопада парковые деревья.
Мы шли и молчали, так как темы для разговоров иссякли уже больше получаса назад. Во-первых, инициатива в общении с самого начала исходила исключительно от меня, а она в основном предпочитала слушать. Б€ольшая часть того, что интересовало меня, касалась ее имени, рода занятий, прошлого, интересов. Но таких вопросов я не задавал, чтобы лишний раз не травмировать мою спутницу, ибо все равно ответов у нее не имелось. Вариантов же для отвлеченной беседы было не слишком много. О чем, спрашивается, говорить? О фильмах, книгах, музыке? Но Вера подобного разговора поддержать не могла по причине
Какие еще у меня варианты? Рассказывать о себе? Но и тут мне волей-неволей приходилось соблюдать осторожность, чтобы не сболтнуть лишнего. Говорить обо всем подряд в надежде случайно пробудить какой-нибудь из участков ее пребывающей в коме памяти? Так подобная непринужденная болтовня, мягко говоря, не мой конек. Это, скорее, епархия Морганы. Да и ни одна из тем, затронутых мной, не находила в моей спутнице живого отклика. Стоит ли удивляться тому, что разговор наш увял?
Тем не менее ее обществом я не тяготился. Помимо вполне определенных надежд, связанных с ее присутствием, она нравилась мне и сама по себе. Рядом с нею мне даже молчать было комфортно. Однако это симптоматично: неужели я опять начинаю влюбляться? В принципе немудрено: последние полтора года ваш покорный слуга был практически лишен женского общества, если не считать Морганы. Но дочь – это все-таки другое. К тому же загадочность женщины только добавляет ей привлекательности, а в моей новой знакомой загадок было – хоть отбавляй.
Вере, по-видимому, моя компания тоже нравилась. Во всяком случае, так говорил мне мой Э-детектор, которому я склонен верить. Она, естественно, была мне благодарна за старание отвлечь ее от мрачных мыслей, но боюсь, что поводов для благодарности у нее скоро будет через край, а это тоже не есть гут.
Отвлечь-то я ее, конечно, пытался, однако стоило нам оказаться вдали от людей, как она остановилась и задала вопрос, очевидно, мучивший ее все это время:
– А что, если я никогда не вспомню своего прошлого?
Ну и вопросик! В принципе, к тому все шло, и я это чувствовал, ибо воспринимал ее эмоции, но вот подходящего ответа подготовить так и не удосужился. И потому фальшиво бодрым тоном произнес первое, что пришло на ум:
– Ничего, начнете жизнь сначала!
Ответ я приправил легкой положительной волной. Но, как выяснилось, интенсивность ее была категорически недостаточной.
– Это как, интересно?
– Сделаем вам документы. Если надо, и диплом тоже. Сейчас все покупается. Потом устроитесь на работу.
– Но я же совсем ничего не помню о том, чем занималась раньше. Если что и умела, то теперь…
– Не беда – поступите на какие-нибудь профессиональные курсы. Их довольно много в Благовещенске. Можно и в вуз поступить. Ограничений по возрасту сейчас нет. Правда, деньги понадобятся, ну да это не проблема. Я вам одолжу, а потом рассчитаетесь.
Несколько минут она осмысливала нарисованную мной картину будущего, а затем произнесла:
– Но у меня же где-то, наверное, есть родственники, друзья, коллеги… Может быть, они меня ищут.
– Вполне возможно, – согласился я. Этот поворот разговора мне не слишком нравился.
– А что, если нам подать в средства массовой информации объявления с моей фотографией: «Кто знает эту женщину, просьба позвонить по такому-то телефону»? Держу пари, они откликнутся…
Угу, замечательная идея! Ей-то хорошо: свои все-таки, а нам это может выйти боком. Ведь если коллеги Веры – действительно те, о ком думает Моргана, то нам с дочерью придется срочно сматывать удочки, чтобы к моменту их прибытия сюда нас и след простыл. А моя спутница чуть ли не приплясывала от пробудившегося энтузиазма. Впрочем, мне было чем охладить ее пыл: