Антизападная модернизация. Историко-компаративные соображения об «особых путях» социокультурного развития

Страда Витторио

Рассмотрим вкратце первые два великих процесса вторичной модернизации, имевшие место в двух ареалах, весьма отличных от западноевропейского ареала первичной модернизации, а именно, в России и Японии, модернизационные процессы которых стали предметом сопоставительного историко-социологического изучения^{note 6} , и процесс запоздалой модернизации в западноевропейской стране - Германии. Эти три страны ратовали за «особые пути» своего развития. Для Германии историки придумали термин Sonderweg^{note 7}– понятие, вызвавшее много споров, так как использовалось оно для того, чтобы объяснить утверждение национал-социализма как негативного результата специфической модернизации. Здесь мы остановимся лишь на некоторых культурных аспектах проблемы.

Модернизация или, как еще говорят, «европеизация» России, начавшаяся с Петром Великим на уже подготовленной в предшествующие ему десятилетия почве, - пожалуй, самая интересная и, несомненно,

самая драматичная из всех вторичных модернизаций потому хотя бы, что, в отличие от немецкой и японской, которые тоже сопровождались немалыми осложнениями и бурями, она до сих пор является с политической точки зрения незавершенной и проблематичной^{note 8} , тогда как после окончания Второй мировой войны Германия и Япония, благодаря своему поражению и включению их в политическую сферу Запада, стали современными либеральными демократиями. В немецком случае имеется в виду, конечно, Западная Германия до объединения ее с Восточной. Еще более наглядным примером модернизации «антизападного» и «западного» типа являются две Кореи, Северная и Южная.

Что касается России, вместо того, чтобы употреблять термин «догоняющая модернизация», лучше, пожалуй, говорить о модернизации «параллельной» и «перекрестной» западноевропейской, с которой она связана многообразными конструктивными отношениями, порой прерывавшимися, чему посвящена моя работа «Россия как часть и Иное Европы»^{note 9} . Петру Великому приписывается од: но весьма знаменательное высказывание, которое многие считают апокрифом, но некоторым оно представляется вполне правдоподобным: «Мы возьмем у Европы все, что нам нужно, а потом повернемся к ней задом». На самом же деле процесс модернизации, инициированный великим монархом, развернул Россию лицом, глазами и умом в сторону Европы, и результатом этого стала великая современная европейская русская культура. Петр Великий укрепил вертикаль самодержавной власти, которая в течение двух столетий, до последнего его наследника, неадекватного для такой власти и неспособного к неотложным реформам, вела Россию к порогу новой фазы модернизации, близкой к европейской, когда катастрофа 1917 года смела все.

Современная русская культура двух предшествующих 1917 году веков - плод начатой Петром Великим модернизации не только в ее «западнической» части, остающейся глубоко и органически русской, но и «антизападнической», настаивавшей на самобытном развитии, и, тем не менее, ориентировавшейся на Запад как на негативную точку отсчета и усваивавшей при этом его важнейшие идеи. Это справедливо как для официальной идеологии самодержавия, так и, главным образом, для возникших в обществе идеологий, от славянофильства до народничества. Эти последние, считающиеся обычно сугубо русскими, на самом деле, как я доказывал в статье, опубликованной в «Вопросах философии»^{note 10} , суть варианты «антизападной», а лучше сказать - антимодерной направленности, свойственной и другим враждебным полной модернизации культурам, например Японии или той же Германии. В японской культуре последних двух веков многочисленны факты превознесения самобытных духовных ценностей перед Западом, модернизаторский вызов и стимул которого были приняты с намерением пропитать импортированную технологическую модерность этическим превосходством собственной традиции. Особую значимость того, что называют «японским бунтом против Запада», приобретает большая дискуссия о модерности или, точнее, о преодолении модерности, происходившая в Киото в 1942 году. Что же касается Германии, достаточно напомнить о дихотомии двух ключевых понятий ее культурного самосознания: цивилизации (Zivilisation) и культуры (Kultur). Цивилизация является выражением западного «буржуазного» механистического, сугубо рационализированного, материального, опирающегося на технологию общества, а культура - выражение высшей органической, духовной, творческой, нутряной германской общности.

Суть, конечно же, не в том, чтобы установить тождество между кардинально несхожими ситуациями России, Японии и Германии, каждая из которых требует особого подхода и изучения. Главное - уловить значимую аналогию, поскольку эти страны отстаивали собственную самобытность перед европейским (а впоследствии американским) Западом, и даже больше - противопоставляли себя ему, пусть и признавая за Западом и за его модерностью значение эпохального вызова, которого невозможно избежать, и рассчитывая на своего рода антизападную модернизацию. Все это можно было бы приписать лишь особенностям этих трех стран, если бы подобные отнюдь не маргинальные «антизападные» и «антимодерные» позиции не обнаруживались внутри самой современной западной культуры в виде радикальной критики ее основ: от революционного мифа социально-политического переустройства до духовного бунта против мира современности во имя эзотерического традиционализма^{note 11} .

Антизападничество является составной частью западной культуры, точно так же, как антимодернизм - составная часть культуры современности, но при этом модернизация не останавливается, а Запад все никак не закатывается, о чем слишком поспешно было возвещено на самом же Западе.

Прошлое столетие отмечено фактом исключительной важности, последствия которого будут

длительными. Имеются в виду грандиозные и трагические, и разные по природе и результатам эксперименты по антизападной модернизации, проведенные в Германии и России (а также, причем меньшие по масштабам, в Италии)^{note 12} в форме режимов нового типа, основанных на политическом господстве идеологии. Это сложный феномен, который принято называть тоталитарным. Здесь я ограничусь некоторыми замечаниями о самом грандиозном эксперименте антизападной модернизации -советском. В выдающейся и основательно забытой работе Петра Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (1894), где с позиций ревизионистского марксизма дан критический анализ славянофильско-народнических теорий «особого пути» некапиталистического развития России, Струве признавал, что «капитализм не только зло, но и мощный фактор культурного прогресса, фактор не только разрушающий, но и созидающий» и, обличая «непомерное национальное тщеславие», ослеплявшее русских теоретиков утопического «особого пути» развития, автор заключил свою работу таким призывом: «Нет, признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму»^{note 13} . Как известно, «на выучку к капитализму» Россия не пошла и только сейчас, после совершенно другого опыта, начинает ходить в эту школу, хотя и не лучшую. То, что произошло на самом деле, предсказано в этих словах противника Струве - Владимира Ленина: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (…), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двигаться догонять другие народы?»^{note 14} (Впоследствии было добавлено: «И перегнать».) Вот осуществленная наследниками Ленина программная формула модернизации, которую я назвал антизападной и тоталитарной^{note 15} , понимаемой по существу как индустриализация под знаком коллективистской и универсалистской идеологии и под эгидой монополии абсолютной власти коммунистической партии, причем индустриализация по преимуществу милитаризованная и оплаченная беспрецедентной ценой человеческих жизней и интеллектуальных и этических ценностей.

Здесь мы затрагиваем тематику, касающуюся не только России, но и еще одной огромной страны - Китая, вставшего на путь капиталистической модернизации под властью коммунистов. По сравнению с модернизациями западного типа, органично вылившимися в адекватные либерально-демократические политические и культурные структуры, антизападные модернизации в лучшем случае приводят, после краха системы коммунистической власти, к квазидемократии, как в России, а в худшем - квазитоталитаризму, когда, как в случае с Китаем, сохраняют старую монолитную партийную структуру. Что это - еще не завершенные и неполноценные модернизации или же устоявшиеся и самостоятельные формы модернизации, не столько не схожей с модернизацией западного типа, сколько антитетичной и противостоящей ей в сети новой фазы глобализации мировой экономики? Ответ на этот вопрос предстоит дать не историку, а скорее политологу и социологу, тем более что теперешняя буря в мировой экономике будет иметь последствия непредсказуемые. И уж во всяком случае, ответит на него будущее.

Примечания

Note1

Маркс Карл и Энгельс Фридрих. Сочинения. М., 1958. Т. 12. С. 736.

Note2

Marx К.
– Engels F. L'ideologia tedesca. Roma, 1958. P. 50.

Note3

Modernity - я передаю словом модерность, как предлагал в своей статье «Западничество и славянофильство в обратной перспективе» в: «Вопросы философии». № 7.1993. С. 58. См. также эту статью в настоящем издании.

Note4

Вебер Макс. Избранные произведения. М., 1990. С. 44.

Note5

Marx К.
– Engels F. L'ideologia tedesca. P. 60.

Note6

AA. W. The Modernisation of Japan and Russia. A Comparative Study. New York -London, 1975.

Note7

Литература на эту тему обширна, ограничусь только: Kocka J. German History before Hitler: The Debate about the German Sonderweg in «Jornal of Contemporary History». Vol. 23 (1988).

Note8

Научная и публицистическая литература на эту тему так обширна и разнообразна, что ссылаться на нее здесь нет смысла.

Note9

В книге «Линия судьбы». М., 2007. См. эту статью в настоящем издании.

Note10

Что касается так называемой «русской идеологии» (славянофильской и народнической), отсылаю к цитированной выше моей статье «Западничество и славянофильство в обратной перспективе». О «традиционалистском» бунте см.: М. Sedgwick. Against the Modern World. Oxford, 2004.