Антология «Дракула»
Шрифт:
— Почему не в доме? — Девушка оглянулась на силуэт большого дома, держа Ларри за руку. Она испугалась, когда холодные мокрые листья коснулись голых ног. — Я хочу в доме.
— Это будет во флигеле.
— Где?
— Отдельный дом, где поселился наш гость. Он очень богат и, я уверен, хорошо тебе заплатит.
— Было бы кстати. — Она передернула плечами. — Эти мокрые листья наводят на меня жуть.
Салли Энн замешкалась на пороге бомбоубежища, но Ларри подтолкнул ее. Она громко вскрикнула, увидев своего клиента. Девушка кричала бы и пыталась бы бежать,
Когда Ларри снова входил в дом, он слышал за спиной ее приглушенные крики. В полицию теперь не позвонишь — он стал соучастником этого странного типа, сексуальные фантазии которого требуют, чтобы он изображал из себя Дракулу.
«Так вот в чем все дело, — понял Ларри. — Это сексуальные фантазии, доведенные до крайней степени. Просто развратный старикашка!» Но происходящее все равно пугает и вселяет тревогу.
На следующее утро рядом с бомбоубежищем не наблюдалось признаков жизни. Ларри ждал и смотрел в окно, пропуская мимо ушей увещевания матери.
— Ларри, ты бы съездил в город. Нам надо купить хлеба и еще…
— Я поеду завтра, мама, до завтра как-нибудь переживем.
— Ларри, ты бы прибрался, а то у нас в доме грязь.
Действительно было грязно, но уже не одну неделю, а мать заметила только сейчас.
— Я потом приберусь.
Он продолжал наблюдать через окно, выходящее в сад. Кусты и деревья так разрослись, что входа в бомбоубежище не было видно, но он все равно заметит, если кто-нибудь пойдет в сторону дома. Ларри надеялся, что, если такое случится, мать ничего не услышит. Но никто не появлялся, а сам он точно не собирался идти на разведку.
День разгорался. Утренняя морось кончилась, сквозь завесу облаков пробилось слабое солнце. А из убежища по-прежнему никто не выходил.
После обеда сгустился туман, который продержался до самых сумерек. Ларри не находил себе места. Что там происходит? Может, они ушли через сад, отправились в лес за участком? Или же Дракула решил поискать другое пристанище, прихватив с собой девицу, которую наградил золотыми монетами за услуги? Если так, то скатертью им дорога!
— Я иду спать, дорогой. — Мать Ларри заглянула на кухню. — Не сиди допоздна. Вчера я не слышала, чтобы ты ложился, хотя прислушивалась несколько часов.
— Мама, мне за пятьдесят…
«О господи, что же там случилось?»
Ларри решил и эту ночь провести на кухне. Он был изможден, но сон не шел. Он бодрствовал в ожидании, что стук в окно повторится, он отдернет занавеску и увидит перед собой кошмарное лицо…
Раздался стук в окно, на этот раз более слабый и не такой настойчивый. Ларри знал, что должен пойти посмотреть. Он собрался с силами, покоряясь неизбежному: сейчас он увидит горящие глаза и кроваво-красные губы, услышит сиплое дыхание, от которого запотевает стекло. И от него снова потребуют привести шлюху.
Но за окном был вовсе не странный постоялец, а проститутка,
— Пусти меня, Ларри, — проговорила она.
На этот раз он повиновался едва ли не с нетерпением. Приложил палец к губам, надеясь, что мать спит и ничего не услышит. Слава богу, девчонка жива и здорова. Его преступление состоит всего лишь в том, что он привел другому проститутку. Мать не переживет такого позора — кстати, неплохая идея.
— А где этот? — спросил Ларри, впуская девушку в дом и запирая дверь.
— О нем не беспокойся. — Она развернулась на каблуках, и ее мягкие губы коснулись его рта. — У нас с тобой впереди вся ночь, Ларри.
У Ларри никогда не было подружек, если не считать редких свиданий без продолжения, которые заканчивались обломом и разочарованием. Все его попытки заполучить то, чего он хотел больше всего в жизни, оборачивались неудачей: неубедительными отговорками либо прямым отказом. До сих пор.
Салли Энн приступила к делу. Ее проворные пальцы стащили с Ларри заскорузлую одежду. Кажется, она не замечала ни того, что он давно не мылся, ни его лишнего веса. Она упивалась собственной наготой, дразня его, и наконец оседлала Ларри.
Ларри громко застонал от наслаждения. Она ведь не обязана это делать, за это ей не платили. Значит, она увидела в нем что-то такое. Мать не одобрит, но сегодняшняя ночь принадлежит Ларри, а все остальное подождет до завтра.
Он знал, что еще немного, и он не сможет сдерживаться. Салли Энн тоже это знала. Ее прекрасное лицо, призывная улыбка расплылись перед глазами, когда он достиг вершины наслаждения. Салли Энн содрогалась вместе с ним — они были словно пара опытных танцоров, которые знают каждое движение друг друга и подстраиваются. Ее губы слились с его, мягко прошлись по немытой шее. И она сильно укусила его.
Было больно, но Ларри не возмутился. Он ощутил, как течет липкая теплая кровь. Когда тебе за пятьдесят, укусами, оставленными в порыве страсти, можно только гордиться.
Они снова обнялись, и Ларри провалился в дремоту.
С наступлением утра Салли Энн вернулась к своему Хозяину в его подземное логово, а Ларри отправился к себе в спальню. Вскоре мать постучала к нему в дверь и спросила, здоров ли он.
— Просто голова разболелась, — сонно отозвался Ларри.
— Тогда полежи с задернутыми шторами, — посоветовала она. — Я справлюсь без тебя.
На самом деле днем ему и без того придется сидеть с задернутыми шторами, и не только сегодня, а всю оставшуюся жизнь. Ларри отчетливо это понимал.
Когда спустится тьма, они с Салли Энн вернутся на Бингли-стрит, где их ждет работа. Ее клиенты и его проститутки пополнят ряды неумирающих, которыми будет повелевать Хозяин из своей тесной гробницы в английской земле. Здесь граф научится ладить с обществом, нисколько не похожим на то, которое он помнил. И это общество, в свою очередь, изменится и подстроится под него. Понадобится время, но никто не будет обделен.