Антология «Дракула»

Морган Крис

— Он не был моим темным отцом. По крайней мере напрямую.

— Он вывел вампиризм из тьмы. Открыл перед ним новые горизонты.

— Но он был монстром.

— Только монстром? И никем больше?

Кейт задумалась:

— Нет, конечно нет. Сказать, что он был только монстром, несправедливо. Он был… хотя говорить о нем в прошедшем времени неверно, ты это знаешь… велик. Во всех смыслах. Чем-то вроде слона, которого описывает слепец. У него было много аспектов. Но все они чудовищны. Он не вывел вампиризм из тьмы. Он сам был тьмой.

— Джон

говорит, он был национальным героем.

— Джон тогда еще не родился. И не был обращен в вампиризм.

— Подскажи мне, как закончить фильм, Рид.

— Я не могу написать финал для себя.

Следователь явился в самое неподходящее время. Возникли новые вопросы, связанные с Лоснящимся Костюмом. Вскрытие поставило под сомнение предыдущую версию.

И связи с вновь открывшимися обстоятельствами Кейт подвергли допросу.

Через переводчика следователь расспрашивал ее о том, часто ли ей доводилось иметь дело с погибшим чиновником и не обижало ли ее предубеждение, которое Георгиу испытывал к представителям вампирского племени.

Потом он пожелал узнать, когда она в последний раз подкрепляла силы и кто предоставил ей пишу.

Кейт не хотелось признаваться, что в последние месяцы она вынуждена довольствоваться крысами. Для того чтобы с обхаживать теплокровных, времени не было. Ее способности пленять и очаровывать истощились.

Следователь показал ей кусок ткани:

— Вы узнаете это?

Тряпица была жутко грязной, и все же Кейт ее узнала:

— Да, это мой шарф. От «Биба». Я…

Следователь забрал у нее улику и принялся что-то царапать в блокноте.

Кейт хотела сказать, что подарила шарф Иону, но потом передумала. Переводчик заявил своему шефу, что Кейт близка к признанию.

Она почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

Ее попросили открыть рот, словно она была лошадью, выставленной на продажу. Полицейский осмотрел ее мелкие острые зубы и присвистнул.

На этом допрос закончился.

— Откуда берутся монстры?

Кейт устала от вопросов. Фрэнсис, Марти, следователь. Всем хотелось что-то у нее узнать.

Надо было оправдывать звание консультанта.

— Я знала слишком многих монстров, Фрэнсис. У каждого все происходило по-разному. Кто-то рождался таким, кто-то мгновенно преображался, из кого-то медленно выветривалось все человеческое. Одни изменялись по собственному желанию, других гнула в дугу история.

— А Дракула?

— Он был монстром из монстров. Не знал себе равных.

Фрэнсис рассмеялся:

— Мне показалось, ты сейчас подумала о Брандо.

— После того как выйдет твой фильм, Дракула и Брандо сольются воедино для всех.

Эти слова явно польстили режиссеру.

— Надеюсь, так и будет.

— Своим фильмом ты воскресишь его. Уверен, что это хорошая идея?

— Сейчас уже поздно это обсуждать.

— Серьезно,

Фрэнсис. Он никогда не умрет, никогда не будет забыт. Но твой Дракула сможет соперничать с ним в могуществе. В соседней долине люди сражаются во имя старого поблекшего Дракулы. А твой широкоформатный Дракула, снятый в системе «Долби-стерео», будет иметь для человечества какой-нибудь смысл?

— Искать в фильме смысл — дело критиков.

Два секея волокут Харкера в самый большой зал замка. Он ничком падает на покрытые соломой каменные плиты. Он истощен до крайности, взгляд его дико блуждает. Он близок к безумию.

Дракула восседает перед ним на троне с распростертыми деревянными крыльями. Коленопреклоненный Ренфилд лижет черный кожаный сапог графа. Мюррей, с блаженной улыбкой на лице и свежими шрамами на шее, стоит неподалеку от трона, рядом с тремя невестами Дракулы.

Дракула: Входи смело, иди без страха и оставь нам здесь немного из принесенного тобой счастья.

Харкер поднимает голову.

Харкер: Ты… был князем.

Дракула: Я и сейчас князь. Князь тьмы.

Невесты хихикают и хлопают в ладоши. Грозный взгляд повелителя заставляет их умолкнуть.

Дракула: Харкер, как по-твоему, что мы делаем здесь, на краю христианского мира? Что за темное зеркало маячит перед нашими лицами, неспособными отражаться?

Рядом с троном стоит стол, заваленный книгами и газетами. Среди них «Расписание железных дорог Англии, Шотландии и Уэльса» Брэдшоу, «Дневник неизвестного» Джорджа и Уидона Гроссмитов, «Книга оборотней» Сабины Бэринг-Куд, «Саломея» Оскара Уайльда.

Дракула хватает томик стихов Роберта Браунинга.

Дракула: Должен сообщить о том, что в Трансильвании обитает воинственное племя, которое одевается и ведет себя весьма причудливым образом, нагоняя тем самым страх на своих соседей. Отцы и матери этого племени вышли из подземной тюрьмы, куда их в давние времена заключило могущественное войско из города Гамельна. Но как и почему это произошло, никто не может сказать.

Ренфилд хлопает в ладоши.

Ренфилд: Это крысы, повелитель. Крысы.

Дракула протягивает вперед обе руки и сворачивает сумасшедшему голову. Невесты падают на бьющееся в конвульсиях тело Ренфилда и принимаются жадно сосать его кровь, стараясь выпить как можно больше, прежде чем он умрет и кровь протухнет.

Харкер отводит взгляд.

В аэропорту Кейт задержали. Возникли какие-то вопросы по поводу ее паспорта.

Фрэнсис весь издергался из-за коробок с отснятой пленкой. То был чрезвычайно ценный, уязвимый груз, который нельзя было подвергать досмотру. Через Иона он вступил с таможенниками в спор, который завершился вручением огромной взятки. Фрэнсис по-прежнему не расставался со своим посохом, при помощи которого указывал путь и наказывал провинившихся. Он немного напоминал отца Така.