Антология мировой фантастики. Том 7. Космическая одиссея

Гаррисон Гарри

— Смешно, но мне казалось, что он весьма преуспевает в сглаживании наших проблем.

— Мы и сами в состоянии сглаживать свои проблемы! — раздраженно заявил Деннисон.

Гросвенф нажал на кнопку. Заказанная еда заскользила по вертикальному конвейеру, целясь в центр стола.

— Этот опилочный ростбиф прямо из химического отдела? — фыркнул он. — Восхитительных размеров и непередаваемого запаха. Вопрос заключается в том, такое ли количество усилий было затрачено на то, чтобы сделать опилки из деревьев покидаемой планеты такими же питательными, как те опилки, что мы захватили с собой? — Он поднял голову. — Ладно, не отвечайте… Я не желаю

быть разочарованным в деятельности отдела, возглавляемого мистером Кентом, хотя мне и не нравится его облик и поведение. Видите ли, я обратился к нему за помощью, а он велел позвонить ему через десять лет. Вероятно, он забыл о выборах. Кроме того, у него хватило наглости назначить собрание на то же время, когда я собрался прочитать лекцию о некзиализме. — Эллиот принялся за еду. — Ни одна лекция не может быть так важна, как это собрание. Я собирался обсудить вопросы, касающиеся каждого из нас и тебя в том числе.

Лицо Деннисона побагровело, голос стал резким.

— Послушай, Эл, ты не можешь выступить против человека, которого даже толком не знаешь. Кент из числа тех людей, которые не забывают своих друзей.

— Я бы сказал, что он не забывает тех людей, которых не любит, — проговорил Гросвенф и нетерпеливо пожал плечами. — По моему мнению, Кент несет в себе черты, пагубные для нашей цивилизации. Согласно теории Кориты о цикличности истории, мы находимся на «зимней» стадии своей культуры. В один из ближайших дней я попрошу его разъяснить мне этот вопрос поподробнее. Я уверен в том, что Кент, как кандидатура кандидата-демократа, является худшим продуктом этого периода.

Гросвенф хотел было добавить, что находится на борту именно для того, чтобы противостоять подобным аспектам, но вовремя удержался: подобные споры и явились как раз причиной бедствий многих экспедиций. Как результат этого, все корабли, о чем большинству даже было неизвестно, сделались базой социологических экспериментов: дебаты, выборы, раскол команды — эти и многочисленные другие изменения были использованы в надежде на то, что экспансивность людей в пространстве они сделают менее дорогостоящей.

По лицу Деннисона блуждала улыбка.

— Вы только послушайте этого молодого философа! — сказал он насмешливо. Потом добавил строгим голосом: — Голосуй за Кента, если понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо.

Чтобы дать ему остыть, Гросвенф перешел на шутливый тон:

— Что же он сделает? Урежет мою порцию опилок? А может, я сам желаю стать директором! Давайте голосовать за тех, кто моложе тридцати пяти. В конце концов, мы численно превосходим пожилых в пропорции три или четыре к одному. Демократия требует, чтобы мы сотрудничали на основе пропорции.

Деннисон, казалось, решил оставить его в покое:

— Ты совершаешь серьезную ошибку, Эл, и скоро в этом убедишься.

Конец обеда прошел в молчании.

За пять минут до 15:00 следующего вечера Гросвенф понял, что его затея с лекцией потерпела неудачу, и это его расстроило. Он знал, что Кент мог запретить своим последователям пойти на лекцию, которую должен был читать человек, не поддерживающий его. Но если даже под контролем шефа химического отдела находилось большинство, все-таки оставалось еще несколько сот человек, влияния на которых он не имел. Гросвенф не мог не вспомнить того, что сказал ему директор института накануне отъезда:

— Работа, которую тебе предстоит вести на борту «Космической Гончей», будет тяжелой. Некзиализм — потрясающе новый подход к познанию и взаимодействию наук.

Пожилые будут бороться с ним, повинуясь лишь инстинкту. Молодые, если они уже прошли курс обычным методом, автоматически займут враждебную позицию ко всему, что утверждает, что их только что приобретенные знания уже устарели. Тебе самому придется использовать на практике то, чему ты научился теоретически. В твоем случае подобный переход тоже является частью твоего обучения. Прежде всего помни, что человеку, который прав, в критических ситуациях бывает довольно положиться на свой слух.

В 16:00 Гросвенф прошел к доске объявлений и изменил время лекции на 17:00. В 17:00 он изменил его на 18:00, а еще позже — на 19:00.

«Скоро они освободятся, — сказал он себе. — Политические собрания не могут длиться вечно».

За пять минут до 19:00 он услышал в коридоре легкие шаги двух человек. Шаги стихли возле открытой двери, ведущей в его отдел, и один из них сказал:

— Это здесь.

Затем они рассмеялись без всякой причины и через минуту вошли. Поколебавшись, Гросвенф приветливо кивнул молодым людям. С первого дня путешествия он поставил перед собой задачу — научиться узнавать людей по голосам, именам и узнать о них как можно больше. Людей было так много, что он еще не успел закончить эту работу, но этих двоих он помнил. Оба были из химического отдела.

Он осторожно наблюдал за тем, как они оглядывались и рассматривали выставленные обучающие машины. Казалось, они были удивлены, хотя и старались не подавать вида. Наконец, оба устроились в креслах, и один из них с подчеркнутой вежливостью спросил:

— Когда начнется лекция, мистер Гросвенф?

Гросвенф взглянул на часы и сказал:

— Через несколько минут.

Вскоре пришли еще восемь человек. Это весьма приободрило Гросвенфа, главным образом потому, что одним из пришедших был Дональд Мак-Кен, глава отдела геологии. Его не беспокоил даже тот факт, что четверо его слушателей были из химического отдела. Он углубился в лекцию об условных рефлексах и рассказал о том, что было сделано в этой области, начиная от Павлова и кончая днями, когда был заложен краеугольный камень некзиализма.

Затем к нему подошел Мак-Кен и проговорил:

— Я заметил, что часть оборудования составляют так называемые «машины сна», которые обучают человека во сне, — он усмехнулся. — Помню, один из моих старых профессоров указывал на то, что подобным образом можно узнавать все, что накоплено в разных областях науки лишь за тысячу лет. Вы не упомянули о подобном ограничении.

Гросвенф чувствовал, что серые глаза собеседника наблюдают за ним с добродушным лукавством.

— Это ограничение, — улыбнулся он, — отчасти было результатом старого метода использования машин без предварительной подготовки. В наши дни «Некзиальное общество» для того, чтобы преодолеть первоначальное сопротивление, использует гипноз и психотерапию. Например, мне при проверке сказали, что для меня является нормальным включение машины лишь на пять минут за два часа сна.

— У вас очень низкая толерантность, — заметил Мак-Кен. — Моя была три минуты за полчаса.

— Но вы на нее согласились, не так ли?

— А что бы сделали вы?

Гросвенф улыбнулся.

— Сам я не сделал ничего. Меня обучали различными методами до тех пор, пока я не научился восьмичасовому сну при непрерывно работающей аппаратуре. Процесс поддерживался некоторыми другими приспособлениями.

Последнюю фразу геолог проигнорировал и удивленно воскликнул: