Антология мировой фантастики. Том 8. Замок ужаса
Шрифт:
Фокс мрачно усмехнулся.
— Таким я и вижу облик грядущего — когда даже деревья будут расти с помощью машин… Эта ферма совсем замучила тебя, Грег! Послушай, завтра моя сестра едет в Норидж. Почему бы вам вдвоем не поехать с ней? Она собирается купить украшения к своему свадебному наряду, так что вас, Нэнси, это могло бы заинтересовать. Можете пожить несколько дней у дяди Грега. Честное слово, я немедленно сообщу, как только начнется вторжение ауриганцев в Коттерсолл, вы ничего не пропустите.
Нэнси схватила Грегори за руку.
— Грег, может быть, так и сделаем? Я сто лет
— В общем-то, неплохая мысль, — с сомнением сказал Грегори.
Фокс и Нэнси продолжали уговаривать, пока наконец Грегори не был вынужден уступить. Как только представился подходящий момент, он попрощался, поцеловал Нэнси, пожелал ей спокойной ночи и поспешил обратно к дому пекаря. Он был уверен в одном: если ему придется уехать, даже ненадолго, до этого он должен увидеть, что происходит на ферме.
В лучах заходящего солнца ферма представляла собой непривычное зрелище. Массивные деревянные заграждения в девять футов высотой, наспех вымазанные креозотом, были беспорядочно расставлены вокруг фермы очевидно, с целью уберечь от посторонних взглядов то, что творится не только во дворе, но и вдоль границ территории; заграждения виднелись среди фруктовых деревьев, в зарослях папоротника, и даже — совершенно не к месту — посреди болота. Тяжелые удары молотка, сопровождающиеся мычанием и визгом животных, говорили о том, что сооружаются все новые заграждения.
Совершенно неестественный вид ферме придавало освещение. В дополнение к столбу с электрическим фонарем, который Грегори уже видел, появилось еще пять — у ворот, у пруда, за домом, возле механической мастерской и около свинарника. В желтом свете фонарей перед глазами вставала мистическая картина, будто неожиданно возникшая посреди вечной ночи египетской гробницы.
Грегори был не настолько глуп, чтобы пытаться войти через ворота. Он привязал Дэйзи к нижним ветвям вяза и, обойдя ферму, проник во владения Грендона со стороны южного луга. Бесшумно приближаясь к дому, он видел, насколько растительность на ферме отличается от той, что была за ее пределами. Постоянный шум зарослей исполинской кукурузы в темноте нагонял страх. На клубничных грядках ягоды были размером с грушу. Лоснились гигантские кабачки. Деревья в саду трещали под тяжестью яблок величиной с футбольный мяч; одно яблоко с глухим звуком упало на землю. Повсюду чувствовались какие-то движение и шум; Грегори остановился и прислушался.
Поднимался ветер. Со скрипом, напоминающим крик чайки, начали вращаться крылья старой мельницы. В механической мастерской слышался гул работающей паровой машины. Громко лаяли собаки, и этому лаю вторили беспокойные голоса животных. Грегори вспомнил слюнное дерево; как и в том сне, казалось, что сельское хозяйство превратилось в промышленность, и новый Бог Науки поглощает все создаваемое Природой. Под корой деревьев ощущалась темная, неведомая сила.
Заставив себя двигаться, он осторожно пересек колеблющуюся границу света и тени от заграждений и подошел к задней двери дома. В окне кухни светился огонек. Пока Грегори нерешительно стоял на пороге, послышался звон разбитого стекла.
Грегори осторожно пробрался мимо окна и заглянул в дверной проем. Из
— Лежи теперь здесь! Ты мне не нужен. О Господи, спаси меня, дай мне испытать свои силы! До сих пор Ты лишал мою землю плодородия — позволь же мне теперь собрать урожай! Мне неведомы помыслы Твои. Эта ферма — моя жизнь. Прокляни их, прокляни их всех! Все они — мои недруги.
Он бормотал что-то еще, точно спьяну. Как зачарованный, Грегори пересек кухню и остановился на пороге гостиной. Заглянув в приоткрытую дверь, он увидел фермера, стоящего в полумраке посреди комнаты.
Мерцающее пламя свечи на камине отражалось в стеклянных ящиках с чучелами животных. Видимо, электричество в доме было отключено, чтобы получить дополнительную мощность для наружного освещения.
Грендон стоял спиной к Грегори. Свеча освещала небритую щеку фермера; казалось, он еще больше сгорбился под тяжестью непомерного бремени, которое сам на себя взвалил, и, глядя на него, Грегори снова ощутил к нему уважение. Все еще бормоча себе под нос, Грендон вышел через переднюю дверь, оставив ее широко распахнутой, свернул за угол дома и скрылся из виду, а лай собак заглушил его голос.
Лай, однако, не помешал Грегори услышать раздавшийся совсем рядом стон. В полутьме он увидел лежащего под столом человека. Человек повернулся на бок, давя битое стекло, и приглушенно вскрикнул. Еще не видя его лица, Грегори понял, что это Некланд. Он склонился над ним и, отшвырнув в сторону чучело рыбы, приподнял его голову.
— Не убивайте меня, хозяин! Я просто хотел уйти отсюда, только уйти!
— Берт? Это я, Грег. Берт, что с тобой?
На спине парня, под разорванной рубашкой, было множество порезов от битого стекла. Большая ссадина на плече все сильнее наливалась красным. В доме явно произошла ссора. Под столом валялась еще одна рыба — с раскрытым, будто в удушье, ртом — и отдаленное подобие козы, стеклянный глаз которой выкатился из глазницы. Пол был усыпан осколками стеклянных ящиков.
Вытерев лицо и немного успокоившись, Некланд сказал:
— Грегори? Я думал, ты в Коттерсолле. Что ты здесь делаешь? Он убьет тебя!
— Что случилось, Берт? Ты можешь встать?
Некланд уже пришел в себя. Он схватил Грегори за руку и умоляюще прошептал:
— Ради Бога, тише, иначе он услышит нас, вернется и разделается со мной! Он совсем свихнулся, говорит, что эти твари здесь на отдыхе! Он чуть голову мне не снес своей палкой! Хорошо, что у меня череп крепкий!
— Из-за чего вы поссорились?
— Скажу тебе прямо, Грег, я хочу смыться с этой фермы. Эти твари, в пруду, сожрут меня, высосут, как Грабби, если я здесь останусь. Так что я решил сбежать, когда Джо Грендон не видит… пришел сюда — собрать пожитки и смыться. Это проклятое место, это рассадник зла, его нужно уничтожить! В аду не может быть хуже, чем на этой ферме!
— Так, значит, он поймал тебя здесь?
— Он ворвался сюда; я швырнул в него этой рыбиной, а потом козой. Но он все-таки до меня добрался!.. Теперь я ухожу, и тебе советую. Ты, наверное, совсем рехнулся, если решил вернуться сюда!