Антология "Миры Подземья"
Шрифт:
— Прошу прощения, — продолжил голос. — Путешествие через диск может быть дезориентирующим. Но эти ощущения быстро проходят.
Уже слыша эти слова, Зак обнаружил что головокружение унимается, и поднял голову. Он стоял на другом кругу белого камня, в центре восьмиугольной комнаты, заполненной пергаментными свитками, стеклянными сосудами, непонятными металлическими инструментами и частями мумифицированных животных. Перед ним стоял дроу закутанный в черных одеяниях, лицо его скрывала бесформенная серая маска.
Зак напрягся, готовясь защищаться. — Кто ты? — резко спросил он.
Приглушенный смех раздался
Зак оглядел собеседника, все еще насторожено. — Значит, здесь я в безопасности?
Снова жутковатый смешок. — Нет, Закнафейн. Ни в коем случае не в безопасности. Но если ты имеешь в виду физическую угрозу, здесь для тебя ее нет. Нахождение здесь подвергает опасности твою душу.
Слова эти заинтриговали Зака. Невольно он расслабился и сошел с диска. — Ты все еще не ответил на мой вопрос. Кто ты?
— Я Джалинфейн, — был ответ, — хотя имя это известно не многим. Для большинства я просто Паучий Маг.
От нового шока Зак застыл на месте. Сказанное подтверждало его догадку, что он находится в покоях мага, где-то в башнях Сорцере, академии магии в Тир Бреч. Но это был не просто один из мастеров Искусства. Паучий маг был одним из самых таинственных магов Мензоберранзана, говорили, что мастерство его превзойдено только его желанием служить Ллос, а оно, в свою очередь, только его безумием. Однако стоявший перед ним не был похож на сумасшедшего, и — по словам и делам — не напоминал почитателя Ллос.
Интерес и замешательство Зака для Паучьего Мага были очевидны. — Присядь, — пригласил маг, указывая на пару кресел за столом. Я объясню, что могу. Но времени у нас мало. Ее взгляд отвернулся пока куда-то еще, но он вернется скоро. Она всегда наблюдает.
Дрожь прошла по спине Зака. Ему не надо было пояснять, кто такая она.
Они уселись за стол, потягивая вино, и Паучий Маг заговорил. — Есть кое что, что ты должен увидеть, Закнафейн. Тебе не понравится увиденное, но это необходимо, чтобы понять, что я собираюсь рассказать.
Без дальнейших пояснений, маг снял серую маску. Под ней было… не лицо. Масса содрогающихся паучьих лап. Сотни. Тысячи. Зак отвернулся. Когда он посмел повернуться назад, маска была уже на месте.
— Как…? — выдавил он, все, что он смог произнести. — Я избавлю тебя от деталей, — ответил маг. — Достаточно сказать, что это сделала йоклол, одна из слуг Паучьей Королевы. Теперь ты поверишь мне, когда я скажу как я ненавижу Ллос. — Следующие несколько минут Зак внимательно слушал, как Паучий Маг говорит о своей ненависти к богине дроу. Джалинфейн говорил не только о том, что она сделала с ним, но о том, что она сотворила со всеми дроу — о коварстве и интригах, которыми она сделала их такими, какие они сейчас — жестокие, бессердечные, полные ненависти. Темные эльфы были когда-то мудрым и благородным народом, которому было известно сочувствие. Так было до того, как они запутались в паутине Ллос, обмане и злобе, и были изгнаны в Подземье. Для Паучьей Королевы, извращение природы дроу было
Эти слова пробудили что-то в Закнафейне. Он покачал головой в мрачном удивлении. — Я всегда думал что я один такой, единственный, кто ненавидит тех, кем мы стали, чем мы стали.
— Не единственный, — возразил Паучий Маг. — Есть и другие. Другие, которые верят, что дроу не должны больше жить во тьме и ненависти. Я привел некоторых из них сюда, чтобы поговорить с ними, так же, как привел тебя. Нас немного, но мы есть. Ты понимаешь? — Маг сжал кулак. — Это значит, что Ллос не подчинила нас полностью. Если бы было так, никогда бы не родились такие, как мы!
Уставившись на мага, Зак вдумывался в его слова. Глубоко во мраке его души слабо блеснула искорка надежды. — Но как мы можем бороться? — Не в открытую, — резко ответил Паучий Маг. — Ты понял уже, чего добивается тот, кто сопротивляется воле Ллос. Смерть или превращение в драйдера. Нет, если нам и удастся сокрушить Ллос, это будет в ее собственной игре.
Зак не понял.
— Возьмем меня к примеру, — пояснил Паучий Маг. — Представляясь верным рабом Ллос я избегаю слишком уж тщательного наблюдения. Но делая вид, что служу Паучьей Королеве, я работаю против нее. Использую данные ей же силы против нее. Тонко, незаметно, осторожно. Терпеливо. Это может занять столетия, но мы можем ослабить ее власть над дроу.
Зак покачал головой в сомнении. — Не знаю, Джалинфейн. Я воин, меня учили не становится союзником своим врагам, а побеждать их в бою.
В голосе мага появилась мольба. — Ты должен поверить мне, мастер оружия. Возвращайся в свой Дом. Служи своей матроне-матери и ее дочерям-жрицам. Не давай им причин заподозрить, что ты не просто верный инструмент в их руках. Жди и наблюдай. Когда появится возможность сделать доброе дело, разрушить планы Ллос, ты увидишь это. — Паучий Маг взял его за плечо. — Служа Ллос мы можем управлять ей, Закнафейн. Это единственно верный способ.
— Даже если так, я не могу вернуться, — возразил Зак.
— Можешь.
Паучий Маг провел рукой над хрустальным шаром. Внутри появилось изображение огромной колонны, с каменной поверхности которой исчезали последние следы теплового сияния. Нарбондель.
— Ты думал, что уничтожил Кинжал Мензоберры, бросив его в пламя, но это не так. Даже магический огонь архимага не причинит вреда вещи столь могущественной, как Кинжал.
Опасный свет вспыхнул в глазах Зака. Если он достанет Кинжал, и принесет его Матроне Мэлис, у нее не будет иного выбора, кроме как вновь вернуть ему позицию мастера оружия. В этот момент он сделал выбор. Повелевать ею, служа ей. Да, это единственный путь.
Зак резко вскочил. — Надо идти. — Он ехидно ухмыльнулся. — Надо найти кинжал в подарок моей возлюбленной матроне-матери.
Наверно это лишь игра теней, но казалось серую маску Паучьего мага тронула усмешка. — Прощай, Закнафейн. Вновь встретится будет слишком опасно. Позволь мне сказать лишь, что это было честью для меня — встретиться с тобой.
Зак не смог найти слов, и только поклонился.
— Используй диск, — добавил Джалинфейн. — Он доставит тебя к Нарбондели.
Зак молча сделал шаг на белый круг, и мир вновь закружился вокруг него.