Антология Сатиры и Юмора России ХХ века
Шрифт:
Вот так он и теперь укладывается в одно слово.
Прослышало об этом начальство, само из начальства ушло, а Портного выдвинуло в начальство.
Работает Портной Начальством. Дома почти не бывает: времени нет. Детей некому стегать, пороть некому: отец все на работе да на работе. Строчит приказы. Ему бы на машинке строчить, но он теперь строчит только приказы.
И на подчиненных мечет громы и молнии. А уж на совещаниях — чего только не порет! Конечно, он и прежде чего только не порол — но тогда хоть он укладывался в одно слово.
Добрый корень
То, что ДОБРЫЙ
К сожалению, есть и третье слово того же корня: УДОБНЫЙ. Не всякий ДОБРЫЙ и ДОБЛЕСТНЫЙ может перед ним устоять.
Зеленый и желтый
ЗЕЛЕНЫЙ того же корня, что и ЖЕЛТЫЙ.
Грустно думать об этом весной, но зато весело думать об этом осенью…
А какая пора самая лучшая? Какая самая золотая пора? У ЗЕЛЕНОГО и ЖЕЛТОГО тот же корень, что у ЗОЛОТОГО…
Песенка о буквах, вышедших из употребления
Времена глагола
Мягкий Знак, на своем веку знавший разные глагольные времена, делился опытом строительства будущего.
— Допустим, нам понадобится будущее время глагола ПОНАДОБИТЬСЯ. Мы берем этот глагол в форме инфинитива, а затем… — Мягкий Знак замялся. — Здесь я вынужден сказать о себе. Не для того, чтоб выпятить свою роль, а просто чтоб объяснить принцип строительства. Так вот, я покидаю инфинитив ПОНАДОБИТЬСЯ, и в результате остается ПОНАДОБИТСЯ, простое будущее время.
— В котором вас уже нет?
— Что делать, этого требует время. Время требует моего отсутствия. Моего личного отсутствия. Извините за нескромность.
— Да, будущее… Отсутствия в нем никому не избежать…
— Что до меня, то мне хватает работы и в настоящем.
— Так вы строите и настоящее?
— А кто ж его строит? Вот простейший пример: ставится задача создать настоящее время. Мы берем инфинитив СТАВИТЬСЯ, а затем я…
— Опять вы?
— Что делать, этого требует время. Заметьте: не будущее, а настоящее время. Итак, я покидаю инфинитив СТАВИТЬСЯ, и в результате получается глагол СТАВИТСЯ — настоящее время.
— В котором вас опять-таки нет? Ну, знаете! Кто-то строит, кто-то созидает, а вы в стороне?
— Вот именно: строит! А кто научил строитЬ? Кто показал, как строитЬ? И, наконец, кто помог строитЬ своим собственным, личным отсутствием?
Видимо,
Прошедшие времена
Сидят на завалинке три бывших глагола, ставшие на старости лет частицами, и вспоминают прошедшие времена. Много их было, времен: и просто прошедшее, и давнопрошедшее, и еще не совсем прошедшее — до десятка одних прошедших времен набиралось.
— Были, слышь, времена… Хоть бы это… как его бишь?
— Вишь, чего вспомнил… Прошедшие времена — дело прошедшее. Теперь, вишь, ни давнопрошедших, ни этих… как их бишь?
— Чего бишь, чего бишь? Я эти, слышь, времена наперечет помню. Особенно это… как его бишь?
Да, были времена… И просто прошедшее, и давнопрошедшее, но однако еще не совсем… А теперь на всех одно прошедшее время, на всех, слышь, одно прошедшее время… Вишь, как оно получается, вздыхают глаголы… как их бишь?
БИШЬ, ВИШЬ и СЛЫШЬ. В прошедшем глаголы, в настоящем частицы, служебные слова. Сидят они на завалинке и вспоминают прошедшие времена глагола. И прошедшие, и давнопрошедшие, и еще не совсем прошедшие… Не совсем ли?
Да, хорошо иметь побольше прошедших времен, чтоб потом, в будущем, было что вспоминать…
Двойственное число
Когда Единственное Число затоскует в своем одиночестве, а Множественному, в тесноте и сутолоке, захочется побыть одному, они вспоминают о Двойственном Числе, которого давно уже нет в грамматике, но которое, может быть, только и было в ней по-настоящему счастливым.
Два конца, два кольца, посередине гвоздик… Дело не в гвоздике этом самом — мало ли что между двумя посередине случается! — а в том, что когда двое, как-то не чувствуешь одиночества… И тесноты не чувствуешь… Потому что — вдвоем…
Два сапога пара… Два друга — хомут и подпруга… Тут и хомут не хомут, а венец свадебный, а подпруга — такая подруга, с которой не страшен самый далекий путь… Может быть, Двойственное — именно то число, которое грамматике нужно для счастья?
Но оно ушло, исчезло, сгинуло: счастье ведь не бывает долгим. И остались в грамматике лишь Единственное Число в своем одиночестве и Множественное — в своей тесноте…
Но — откройте пошире глаза… Посмотрите на леса, на луга, на облака… особенно на то, как они пишутся. Разве лес А, луг А, облак А, да и те же глаз А не напоминают вам Двойственное Число? Два лес А, два луг А, два облак А, два глаз А? Ведь во Множественном должны быть лес Ы, луг И, облак И, глаз Ы. Такими они и были много столетий, пока не воскресла в них форма Двойственного, тоска по Двойственному, давным-давно исчезнувшему и забытому Числу…
Потому что в жизни ничто не забывается и ничто не исчезает.
И когда вы говорите: шоферА, инженерА, прожекторА— вы, конечно, грамматически ошибаетесь, но по-человечески вас можно понять. Это тяга к Двойственному Числу, которого не могут заменить ни одиночество Единственного, ни суета и теснота Множественного, — вечная наша тяга к Двойственному Числу, без которого даже грамотный человек не может быть достаточно счастлив.
Страна междометия