Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин
Шрифт:
– Стойте! – ору я им. – Чего зря стараетесь? Все равно балок нет, жести нет, окна не вставлены… Опомнитесь, люди!
– Ничего, – кричат они, – сейчас все мигом будет! Нам ведь дворец не нужен, нам самочувствие поправить – и ладно!
Кинулись – кто к телефону, кто на базу поехал, кто неизвестно откуда рамы принес… Гляжу, через пятнадцать минут грузовик подъезжает с материалами, за ним – другой, со столами и стульями, за ним – автобус маляров привез…
Я глазам не верю, но вижу – к концу дело идет! Один уже паркет положил, отциклевал да натирает,
– Все одно ничего у вас не выйдет! – кричу я. – Персонала нет, смета не утверждена!
– Не паникуй, дядя! – говорят они мне. – Смету потом утвердим, а персонал уже ведут!
Смотрю: действительно ведут. Официанток где-то раздобыли, буфетчицу, кассира. Заведующую, толстую такую тетеньку, просто на руках несут. Заведующая смеется, отбивается, кричит:
– Отпустите меня, граждане! Я ведь еще не оформлена!
– Оформлена, оформлена, – говорят они ей. – План выполнять пора!
А в это время какой-то малый в спецовке (бог знает, откуда он взялся!) бочку с рассолом прикатил да пиво на самосвале привез. Короче, хотите – верьте, хотите – нет, но только ровно в семь открылась столовая, сели они за столики, выпили, закусили, «беломорчиком» подымили и все разом встали.
– Прощай, дядя, – говорят они мне. – Извини, если что не так! Нам еще на свою работу поспеть надо…
И ушли.
Вот тогда я сел за столик, обхватил голову руками и заплакал. Грустно мне чего-то сделалось за них, за себя. И еще обидно было, что я им сдуру сказал, что столовая типовая, одноэтажная. Под горячую руку они высотное здание запросто могли махнуть…
Скрытой камерой
Монолог продавца
В понедельник вечером собирает нас, продавцов, директор магазина и говорит:
– Товарищи, завтра вас будут снимать скрытой камерой.
Ну, мы, конечно, обрадовались и спрашиваем:
– А что это такое?
Директор объясняет:
– Это такой новый метод киносъемки, когда тебя снимают, а ты про это не знаешь. И, значит, ведешь себя непринужденно. Зачем это будет делаться – не объяснили: может, в «Новости дня» вставят, а может, в кинофильм какой-нибудь. И вообще, товарищ, который со студии звонил, просил вам ничего не говорить. Так что делайте вид, что вы не в курсе! Понятно?
А чего ж здесь не понимать? Все ясно! Мы магазин убрали, все почистили, витрины приукрасили… В винный отдел коньяк со склада принесли, в рыбный – окуня свежемороженого. У себя в мясном отделе я плакат повесил – «Бык в разрезе». В общем, приготовились!
Вечером я постригся, помылся и жене сказал:
– Ты мне на утро рубашку белую приготовь и галстук в полосочку – нас скрытой камерой фотографировать будут.
На другой день приходим все разодетые как на праздник. Продавцы – в галстучках, продавщицы – в кофточках, в блузочках, кассирша Зина французскими духами надушилась, хотя это уже совершенная глупость, потому как
Все улыбаются, говорят вежливо, на покупателей смотрят как на родственников. Только и слышно: «Пожалуйста!», «Будьте добры!», «Разрешите, я вам заверну» – и всякая такая ерунда…
Покупатели смотрят на нас как на полоумных, ничего понять не могут. Но тут кассирша Зина высунулась из кассы и шепчет очереди:
– Не толкайтесь, товарищи! И вообще, ведите себя прилично – нас скрытой камерой снимают для кино.
Покупатели сразу поняли что к чему, притихли, подобрели, друг другу место уступают. Всех алкоголиков от винного отдела как ветром сдуло, осталось только человек пять-шесть: стоят чинно, томатный сок пьют, разговаривают про международные события…
В общем, до обеда мы проработали в такой исключительно нервозной обстановке. Но тут вдруг вбегает директор и говорит:
– Товарищи! Не волнуйтесь! Звонили со студии: сейчас съемки нет, только после обеда будут снимать скрытой камерой!
Ну, мы дух перевели, покупателей быстренько всех повыгоняли, магазин заново убрали, в овощной отдел апельсинов подбросили, в колбасный – колбасу докторскую, в рыбный – плакатов! Короче, приготовились, ждем…
Только после обеда к нам набилось ужасное количество народу. Слух про скрытую камеру в момент разнесся, и каждый под это дело хочет что-то купить и получить вежливое обслуживание. Некоторые покупатели совершенно распоясались.
Одна пожилая дамочка совсем обнаглела и говорит мне:
– Товарищ продавец, что бы вы могли мне порекомендовать для бульона?
Я про себя думаю: «В другое время я б тебе порекомендовал, халда ты эдакая!» Но теперь этого сказать не могу, а, наоборот, делаю такое задумчивое лицо для скрытой камеры и говорю:
– Я вам рекомендую, гражданка, этот кусок с косточкой. В ней много липоидов и аминокислот!
В общем, цирк, да и только! А к концу рабочего дня вбегает директор и кричит:
– Звонили со студии, сегодня съемки не было, завтра со скрытой камерой прибудут!
Назавтра опять нервотрепка!
Опять все вырядились, опять работаем как угорелые, сплошной сервис, сплошное «будьтедобрыпожалуйста!», а вечером – новый звонок со студии:
– Сегодня скрытой камеры не было – завтра будет!
Тут уж нервы у нас стали сдавать. Многие валидол принимали, с кассиршей Зиной нервный припадок случился, она весь день улыбалась как ненормальная, и у нее на лице какой-то сустав замкнулся…
Короче, промучились мы так пять дней, а когда на шестой день опять со студии позвонили и сказали, что съемка переносится, – сомнение взяло: не валяет ли кто с нами дурака?
Директор в милицию позвонил, а оттуда дежурный говорит:
– Не волнуйтесь, товарищи, никакой скрытой камеры нет! Какая-то шайка терроризирует все торговые и бытовые учреждения нашего района. Они и над универмагом так измывались, и над женским ателье, и над химчисткой, и столовую до того довели, что там на столики розы поставили и семгу вместо селедки подают!