Антология шпионажа

Вилинович Анатолий

В 1475 г. он выплатил ежегодную пенсию главным членам Совета английского короля Эдуарда IV – Джону Говарду, Томасу Монтгомери, канцлеру и другим. Людовику XI удалось привлечь на свою сторону Филиппа Коммина, советника своего смертельного врага Карла Смелого.

Пытаясь держать постоянную агентуру при дворах других государей, Людовик приходил в ярость, когда ему платили той же монетой. Один из его приближенных, Жан Валю, ставший с помощью короля кардиналом, после этого счел для себя выгодным тайно поступить на службу к Карлу Смелому. В результате множество хитроумных планов французского короля оказались выданными Карлу и терпели неудачу. Арест Людовика в Перонне – королю удалось освободиться лишь ценой унизительных уступок – был также связан с закулисными махинациями его

советника. Убедившись в измене Валю, Людовик после освобождения сразу позаботился устроить судьбу кардинала. Ранее этот милосердный служитель церкви подал королю мысль держать заключенных в железных клетках, имевших примерно по два с половиной метра в длину и ширину. По приказу Людовика кардинал был схвачен и направлен в замок Озен (около города Блуа), где долгие годы просидел в подобной клетке. Тщетно папа Павел II упрашивал Людовика XI выпустить Валю из этого обиталища, мало приличествующего для столь высокой духовной персоны. Король был неумолим. Впрочем, и в народе считали судьбу кардинала Валю заслуженной платой за его изобретательность.

Примеру Людовика XI следовали и его младшие современники, действовавшие в конце XV и в начале XVI вв., – Генрих VII Английский, положивший конец кровавой войне Алой и Белой розы, Фердинанд Испанский, при котором была завершено отвоевание у мавров земель на Пиренейском полуострове. Каждый из них был организатором широко проводимой тайной войны. А Генрих VII мог бы даже приписать себе первенство в создании специального разведывательного органа английской короны, имевшего свои правила вербовки, использования и оплаты услуг секретных агентов всех рангов – от вельможи до нищего. Еще со времен Генриха VII английский Тайный совет стал постоянно держать секретных агентов за рубежом. Их оплачивали из особых фондов.

Эта система получила дальнейшее развитие во время правления кардинала Томаса Уолси, долгое время выполнявшего роль главы правительства короля Генриха VIII.

Укрупнение политических органов государств, облаченных в броню абсолютных монархий для борьбы с внутренними и внешними врагами господствующего класса феодалов, расширяет прежние географические рамки активности дипломатии этих держав. Одновременно раздвигаются географические границы деятельности разведки. Каждое правительство стремилось быть хорошо осведомленным не только о состоянии ближайших соседей, но всей системы европейских государств. Более того, разведка должна была проникать все дальше в малознакомые страны – будьте Османская империя или Русь, с которой ранее мало приходилось сталкиваться западноевропейцам, или в совсем неведомые государства Индии и Китая.

Разведка служила политике, осуществляемой дипломатическими и военными мерами. Но и дипломатии часто приходилось оказывать услуги разведке. Дипломатия должна была не только действовать, но и высматривать, оценивать экономическую силу страны, определять, насколько эта сила находится в распоряжении правительства, выяснять военную организацию, планы монарха и тех, кто ему противостоит в пределах его собственного государства. Эти и множество других вопросов постоянно возникают перед разведчиками. Эти сведения жадно собирает и богатый купец, и капитан корабля, бороздящего моря и океаны в поисках новых торговых путей, новых стран для захвата и грабежа.

Вопросы, на которые поручалось находить ответы мореплавателям во время великих географических открытий, мало отличались от тех, которые задавались дипломатам и тайным агентам. Такие вопросники получали Васко-да-Гама и Колумб, их везли с собой торговые корабли английской Московской компании, которые зачастили на русский Север. Вопросники требовали сообщать о плодородии почвы, продуктах питания и залежах металла, о форме правления, об укрепленных пунктах и дорогах, численности и видах войск, их вооружении и тактике. В инструкциях английским купцам рекомендовалось даже опаивать вином нужных людей из числа местных жителей с целью разузнать все необходимое о стране.

Роли купца, мореплавателя, воина, разведчика и дипломата часто сливались воедино. Посол и вообще дипломаты были официальными разведчиками, применявшими весь набор средств

для добывания необходимых сведений. Однако посол мог становиться и главой контрразведки, наблюдавшей за эмигрантами, враждебными его правительству, и просто агентами, которых подготавливают к засылке в его страну. Еще более тесно переплетались функции разведчика и тайного агента, чему можно найти массу примеров в дипломатических летописях. С другой стороны, разведчик часто превращался в тайного посла своей страны. Нередким случаем было совмещение дипломатом обязанностей разведчика и диверсанта, организатора политических заговоров в стране, куда он был послан. Все эти функции настолько тесно переплетались, что выступление одного лица во всех этих ипостасях, быстрое превращение из дипломата в разведчика или наоборот никого не удивляло.

Возрождению разведки в немалой степени способствовало открытие Америки, вернее, вывоз из нее испанцами огромного количества золота. Множество купцов и авантюристов различных европейских стран желали присвоить хотя бы часть из этой сказочной добычи. Соблазн был велик, и первыми ему поддались французские купцы и судовладельцы. Вскоре после завоевания испанцами Мексики французы приступили к организации пиратских экспедиций для охоты за кораблями, перевозившими золото из Америки в Испанию. Французский корсар Жан Флери сумел перехватить многие сокровища последнего императора ацтеков Монтесумы, попавшие в руки Фернандо Кортеса и других испанских конкистадоров.

Именно для борьбы с французскими корсарами Мадриду пришлось завести тайных лазутчиков во французских портах, чтобы получать известия об отплытии пиратских кораблей и о планах корсаров. По пути, проложенному французами, через некоторое время последовали пираты из Англии и других стран.

Большую роль в истории разведки периода средневековья сыграла Венеция. Эта самая богатая в те времена торговая республика обладала и самой опытной дипломатией в Европе. В Венеции еще в XV в. ввели в обычай просмотр всей почтовой корреспонденции для добывания нужной информации. В XVI в. разведка здесь была отделена от дипломатии, хотя на практике они обычно дополняли друг друга. Руководство разведкой было поручено «инквизиторам» так называемого Совета Десяти (фактического правительства), или, как их стали позже называть, «инквизиторам государства». Ежегодно из числа Совета Десяти выбирались двое инквизиторов. Они были едва ли не самыми влиятельными лицами в Венеции. Им позволялось без всякого суда и следствия тайно осудить на смерть любого человека и тайно отдать подчиненной им страже приказ о приведении приговора в исполнение. Протоколы заседания инквизиторов хранят многочисленные свидетельства негласных расправ, мотивируемых всегда единым доводом – интересами государства.

Около 1586 г. инквизиторы потребовали от венецианских послов за границей сообщать о деятельности лиц, бежавших из Венеции, спасаясь от преследований. Для выполнения этих порой щекотливых обязанностей послы получали специальные денежные фонды. Иероним Липпомано, венецианский посол при французском короле Генрихе III, а позднее при турецком султане, был уличен в передаче секретных сведений иностранным дипломатам. По приказу инквизиторов он был схвачен в Константинополе и заключен на венецианском корабле. Липпомано знал, что его ожидает в Венеции, и предпочел покончить жизнь самоубийством, выбросившись за борт.

В самой Венеции полицейские внимательно следили за лицами, посещавшими испанское посольство, а также посольства других стран. Венецианская разведка достигла немалых успехов и в XVII в., когда международное значение этого государства уменьшилось. Венецианский посол в Париже имел в годы правления кардинала Мазарини своего человека в Лувре, который подробно сообщал ему о тайных намерениях французского двора. Рост международного престижа России побудил венецианскую разведку распространить свою деятельность и на территорию Российского государства. 21 апреля 1704 г. инквизиторы предписали венецианскому послу в Константинополе найти надежного человека, знающего русский язык, которого можно было бы заслать в Россию, чтобы узнать состояние дел и тайные планы правительства этой страны.