Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Спустя еще час на квартиру прибыл Маликов.
Он по-отечески обнял встречающего его в коридоре Эди и, похлопывая по плечу, поздравил с присвоением подполковника. Затем степенно взял под локоть и со словами: «Такими темпами скоро меня догонишь, только не зазнавайся, наше братство не любит таких», — провел в зал к журнальному столику. И, рукой указав ему на кресло, сам тяжело опустился в другое, стоящее напротив.
Дождавшись, когда Маликов удобно усядется, Эди тоже присел, но при этом подумал, что нелегко дается пожилому генералу требуемая от него мобильность. Ему
Между тем Маликов, вновь внимательно оглядев Эди, без всяких вступлений спросил:
— Скажи, они поверили, что тебе именно за деньги удалось скостить сроки «Иуде» и Шушкееву?
— По тому, как вели и ведут себя сейчас, да, — уверенно ответил Эди. Затем, как бы раскрывая суть своего утверждения, пояснил: — Мы дали им возможность зафиксировать наши встречи со следователем.
— То есть как зафиксировать? — несколько удивленно спросил генерал.
— Я имею в виду сделать фотографии человеку Марка. Сейчас с этим минчане разбираются.
— Да, вспомнил, об этом фотографе Тарасов рассказывал, продолжайте, — предложил Маликов.
— В пользу того, что они поверили, говорят и действия Постоюкова, который проявил заметную настойчивость в развитии контакта со мной, — заметил Эди и коротко рассказал о действиях нелегала по организации встречи с ним в гостинице.
— Хорошо, это, вне всякого сомнения, результат правильно избранной линии поведения. Но у меня остается открытым вопрос: а сообщил ли Постоюков своему ведущему, я имею в виду резиденту, о факте вывода Шушкеевым на него человека не их круга? Может, у тебя на этот счет имеются какие-нибудь мысли?
— Товарищ генерал, я думал над этим, — отреагировал Эди.
— Ну и что надумал, расскажи-ка, — развеселился он.
— Нет никаких сомнений в том, что Шушкеев этот контакт дал на свой страх и риск. Так же, как и в том, что Постоюков сообщил об этом своему ведущему. Иначе он и не мог поступить как профессионал. К тому же Постоюков не стал бы рисковать и вновь появляться в поле моего зрения без соизволения своего ведущего. Более того, ставить передо мной новые расходные задачи по Шушкееву в плане выяснения будущего места отбывания им срока лишения свободы и защиты от других осужденных. Единственное, что пока не могу объяснить, так это почему он не поставил аналогичные задачи и по «Иуде». То ли из-за того, что ведущий не озадачил его этим, то ли он не знает ничего об «Иуде».
В отличие от него Моисеенко проявил заботу об обоих шпионах. Отсюда можно заключить, что Постоюков и Шушкеев как-то связаны между собой, при этом первый ничего не знает об «Иуде». По крайней мере, он не называл его в числе своих знакомых.
— Логично. Скорее всего, так оно и есть. Иначе Постоюков не решился бы на развитие контакта с тобой и новые расходы. Получается, что у его ведущего более узкая сфера действий, нежели у Моисеенко и особенно стоящего за ним Джона, который, по имеющимся у нас данным, руководит ими всеми.
— Товарищ генерал, можно также предположить, что Шушкеев решился воспользоваться моей услугой и послать к Постоюкову за деньгами, так как я привез
— Да, эти письма сыграли свою роль в налаживании отношений с Шушкеевым. Кстати, хочу подчеркнуть, что они мастерски были использованы. Я имею в виду ход с путаницей адресатов, в результате которой Шушкеев окончательно смог убедиться в том, что Джон хочет его устранить. Уверен, это и настроило его на решительные шаги в случае с Постоюковым. Разве не так?
— Так точно, товарищ генерал, — согласился Эди.
— Хорошо, скажи в таком случае, не возникла ли у тебя мысль поискать у Шушкеева дополнительные слабые места, чтобы в перспективе выйти на него с предложением о сотрудничестве?
— Возникли, но вряд ли мы найдем большего аргумента для разговора с ним, чем тот, что он спалил спаренных агентов-нелегалов, — убежденно промолвил Эди.
— Прекрасно сказано, но с таким разговором к нему еще рано выходить. Для этого мы должны быть абсолютно уверены в том, что он не сможет просигнализировать своему ведущему о собственном провале и ведущейся чекистами игре. Пока такой уверенности, разумеется, у нас нет. Я допускаю, что у него имеется sos-вариант связи со своим центром. Если он им воспользуется, то к чертовой матери полетят все наши многоходовые задумки. Поэтому надо его хорошо обложить, ну хотя бы как в случае с «Иудой».
— В этой связи возникает вопрос: а чего он не воспользовался им, когда находился в больнице или позже, в тюремном лазарете?
— Понимаешь, он был ограничен в маневре, а лагерь в этом плане может оказаться более подходящим местом. Обрати внимание, как всполошились Постоюков и Моисеенко в поисках вариантов облегчения его участи.
— Или поиска вариантов реализации вынесенного ему смертного приговора, — заметил Эди, не дождавшись, когда генерал закончит свою мысль.
— Ты имеешь в виду… — не договорил генерал.
— Да, тамошние блатные могут на такое подписаться за гроши, а надзиратели, если там остались подобные тем, кто за мной охотились, могут за мзду лишь поспособствовать этому.
— А ведь ты прав, подполковник. Надо будет сегодня поставить задачу минчанам, нет уж, лучше сейчас же, — сказал Маликов и, вызвав из другой комнаты Минайкова, поручил ему связаться с Ковалевым и довести до него поручение по обеспечению безопасности Шушкеева. Потом, медленно повернувшись к Эди, продолжил: — Позже сам переговорю с Тарасовым. Надо беречь его самолюбие, как-никак заслуженный чекист. Кстати, как он там, довелось поговорить по душам?
— Поучаствовать в проводимых им совещаниях удалось, — коротко ответил Эди, посчитав ненужным делиться своими впечатлениями о Тарасове, поскольку почувствовал ревностное отношение к нему со стороны своего собеседника.
— Да, в опыте и уме ему не откажешь, — заключил Маликов, стрельнув в Эди искрометным взглядом, и, несколько помедлив, продолжил: — Но мы отвлеклись, давай вернемся к нашим баранам. Итак, с Шушкеевым мы вроде определились. Скажи-ка, Эди, как Постоюков воспринял Рожкова и твой отъезд в Москву?