Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
– Зачем же сердиться, Александр?
– Коммерция был готов ликвидировать легкое недоразумение.
– Меня до некоторой степени смущает некорректность постановки тобой вопроса. Если бы ты спросил просто: "Коммерция, тебе известно, что Цыган убит?" - я бы тотчас ответил: "Да". Но ты с ходу требуешь персонификации источника и ставишь меня в положение весьма и весьма унизительное. В положение доносчика.
– Ладно. С этим разобрались. Следующий вопрос я, правда, тоже хотел задать персонифицирующий, начав его с сакраментального: "Кого?" Но, щадя твое обостренное чувство собственного достоинства, изложу его
– Я свое давным-давно отбоялся, Александр.
– Не скажи, Коммерция, не скажи. Тебя надо очень сильно напугать, чтобы ты, быстренько прибежав домой, потеплее приоделся для лагерных зим и ринулся в открытую крутить сидора у первой попавшейся гражданки. Фармазон на покое, катала на подхвате, ежедневно ужинающий стерлядкой в ресторане на бегах, польстился на кошелек со ста двадцатью рублями!
– Черт попутал.
– Я скорее поверю, что ты черта попутал. Одно только скажу: перепуганный, ты грубо работаешь. Читается как по букварю.
– Это вами читается. А народный суд, не умея прочитать, отстегнет мне пару лет, и дело с концом.
– А если я помогу народному суду прочитать текст?
– Какой именно?
– Случайный свидетель по меховому делу Валерий Евсеевич Межаков как только узнает, что освобожденные участники этого дела начинают всерьез постреливать друг в друга, быстренько совершает липовую кражу в надежде отсидеться в лагере, пока эта перестрелка не закончится естественным путем, то есть пока фигуранты не перестреляют друг друга, и гражданину Межакову нечего будет опасаться. Гражданин Межаков опасается, боится, паникует, не желая получить пулю.
Эрго: гражданин Межаков не простой случайный свидетель, а полноправный фигурант по делу.
– Блестящая версия!
– восхитился Коммерция.
– Только жаль, никакими фактами не подкреплена.
– Так я и стал бы излагать тебе факты!
– У тебя их нет, Александр, - убежденно заявил Коммерция.
– Считай, Коммерция, что предварительную беседу мы закончили. Теперь суть. Мне необходимо раскрыть убийство Цыгана. Это сравнительно нетрудно. Значительно труднее предварить вполне возможные грядущие убийства. Для сведения: ревизовать меховое дело я не собираюсь, хотя твоя роль в нем предыдущим следствием совершенно не изучена. Но обстоятельства, подробности того дела необходимы мне для поиска и разработки плана предотвращения последующих уголовных акций. Итак, условия: я тебя не трогаю по меховому делу, а ты - откровенно, естественно, в приемлемых для тебя и меня рамках, отвечаешь на мои вопросы. Согласен?
– Согласен.
– Вопрос первый: почему ты считаешь, что у тебя нет фактов?
– Я был связан только с Цыганом, а Цыгана нет на этом свете.
– Кто задумывал и разрабатывал план грабежа склада?
– Я, - скромно ответил Коммерция.
– Мне казалось, что ты от этого открещиваться будешь.
– Но мы же договорились, Александр!
– слегка удивился Коммерция.
– Тогда подробности. На каком этапе тебя привлек Цыган?
– Когда уже был выбран объект.
– Кто нашел этот объект?
– Не знаю. Ко мне все шло через Цыгана.
– Тебе известно, почему это преступление было так быстро раскрыто?
– Откуда?! Секрет вашей
– Могу сообщить: Колхозник для того, чтобы опохмелиться, шкурку на Перовском рынке продавал.
– Знал, что дурак, но такой! Скорей всего его кто-то спровоцировал на это.
– Я тоже так думаю. Но кто?
– Не надо больше вопросов, Александр. Я сам отвечу на все, что ты хочешь узнать. Ты думаешь, я этих законников неумытых испугался? Да плевать я на них хотел, если бы они только между собой эти пять контейнеров делили. Я испугался того, кто их сталкивает лбами, кто знает про них все, делает с ними что хочет. Вот он-то и меня, вероятнее всего, подвести под монастырь мог.
– Хоть догадываешься - кто?
– Не догадываюсь и не хочу догадываться. Себе дороже.
– Я, Коммерция, искал этого человека. Но теперь этот человек раздвоился. Я-то думал, что это он так неглупо разработал план операции. Оказалось - ты.
– Спасибо за комплимент.
– Может, еще что-то скажешь?
– Сказать больше ничего не имею.
Смирнов стукнул кулаком в стенку, Казарян явился на зов.
– Рома, привет!
– радостно поздоровался с ним Коммерция.
– Привет, - кивнул Роман и поинтересовался у Смирнова: - Нужен я, Саня?
– Не ты. Разыщи Гусляева. Он где-то здесь. Пусть везет Коммерцию в районное училище.
– Дал что-нибудь?
– спросил Казарян.
– Ты не у него, ты у меня спрашивай, - встрял Коммерция.
– Как на ипподроме спрашиваешь, на кого ставить.
– Лерик, - с угрозой сказал Казарян.
– Ты зачем меня дискредитируешь перед начальством?
– Не зачем, а отчего. От скуки.
Бумажных дел по палагинскому делу хватило до позднего вечера. А утром привезли Сырцова-Почтаря, который для порядка поломался полдня. Потом мучил следователя, требуя уточнений, подтверждений и неукоснительного соблюдения протокола. Мучил Ларионова, мучил Смирнова. Отмучились и собирались домой отоспаться, когда из проходной позвонил Алик.
– Что случилось?
– спросил Александр.
– Ничего, - ответил Алик.
– Пойдем погуляем.
Смирнову шибко хотелось спать, но и прогуляться тоже было неплохо. По бульварам до Москвы-реки. Любимый маршрут. Спустились к Трубной.
– Как Иван Павлович?
– осторожно поинтересовался Александр.
– Скоро умрет, - стараясь приучить себя к неизбежному, Алик вслух произнес страшные слова.
– Не надо так, Алик, - попросил Смирнов.
– А как? Как надо?!
– заорал, чтобы не пустить слезу, Алик.
– Я у них сегодня ночевал. Он не спит, понимаешь, не спит! Он задыхается, а не кашляет только сидя. Так ночь в кресле просидел.
– Может, лекарство какое-нибудь есть, чтобы не задыхался?
– Есть. Понтапон, морфий. Но он не хочет помирать блаженным кретином под действием наркотиков. Я вот все думаю: скоро, совсем скоро его не станет в этой жизни, а все его мысли о том, что будет без него, что будет с нами, что будет со страной. Сила духа это или ограниченность жуткая?
– Это храбрость, Алик. И ответственность за все, что совершил. Доброе или недоброе. Как он к аресту Берия отнесся?
– Смеялся очень над заявлением, что Берия - английский шпион. А так радовался, говорил, что пора начинать.