Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11

Адамов Аркадий Григорьевич

«Выходит, дутая слава у твоего Панина?»

«Мало на его счету раскрытых преступлений? — обиделся за начальника угрозыска Журавко. — Да и в Павлополе, знаешь, какое дело он распутал? К ордену представили».

«Не знаю, что там в Павлополе, а с Сосновской топчется на месте. Ты же сам, Сергей Антонович, говорил мне, что там пахнет чем-то большим, чем самоубийство! Говорил или не говорил?»

«И сейчас говорю».

«Так в чем же дело? Зайди, тут у меня жалоба. Правда, анонимная. Автор советует поинтересоваться, почему милиция взяла под защиту

любовника Сосновской Яроша. Слышал о таком? Даже версия разрабатывалась...»

Журавко обещал зайти в райисполком, но, готовя операцию «Пряжа», так закрутился, что разговор с Лубенцом вылетел напрочь из головы. «Сейчас Рахим потребует отложить операцию», — подумал полковник, и, словно подслушав его мысль, Гафуров сказал:

— Горлач назначил аудиенцию Костюк на пятницу. Сергей Антонович, думаю, операцию необходимо отложить. По крайней мере до пятницы. Этого дельца нужно брать с поличным, иначе выскользнет: я не я, и хата не моя.

На какое-то мгновение Журавко растерялся. Он понимал, что начальник отделения БХСС прав, делом Горлача интересовался сам генерал Колодяжный, но и операцию с пряжей откладывать не хотелось. Все продумано до мелочей, оперативные группы сформированы и ожидают только сигнала. Полковник обвел взглядом присутствующих и потянулся к графину с водой.

— Возможно, возможно, — сказал он неуверенно. — Хотя... Ты как думаешь, Олекса Николаевич?

Панин поднял глаза.

— Можно и отложить. Но тогда мы снова не продвинемся ни на шаг в деле Сосновской. Эта пряжа третью неделю поперек дороги!

— Операцию придется все-таки отложить. Распорядись, Панин! А заодно пошли кого-нибудь из своих хлопцев, пусть разыщут такси... — Журавко наклонился к календарю. — Где-то я тут записывал.

— ТНЗ 14-75, — сухо сказал Панин, собирая на столе свои бумаги.

— Мне бы твою память, — Журавко нехотя усмехнулся. — Вызубрил бы я все приказы начальства, как стихи. Жаль только, что они не в рифму пишутся.

ОПЕРАЦИЯ «ПРЯЖА»

1

Диспетчер центральной службы такси заглянула в удостоверение Ванжи, и тоненькие брови девушки подпрыгнули двумя стрелочками вверх.

— Что-нибудь натворил?

— Не волнуйтесь, ничего он не натворил. Помогите встретиться с ним, только и дела.

Диспетчер щелкнула тумблером.

— Дунай-9! Дунай-9! Я — Днепр! Сообщите, когда освободитесь. Для вас есть сообщение.

Динамик напротив откликнулся немедленно:

— Дунай-9 свободен.

Девушка обернулась к Ванже, приглашая его к микрофону. Ванжа замахал руками. Он знал, что по крайней мере полтора десятка таксистов поддерживает связь с диспетчерской на одной волне. Для чего же посвящать их в милицейские хлопоты? Да и где гарантия, что рядом с каким-нибудь другим «Дунаем» не сидит сейчас Горлач?

— Дунай-9! Я — Днепр! Приезжайте в диспетчерскую.

— Что там, ближе никого нет? — захрипел динамик. — Ты меня слышишь, Наденька?

— Дунай-9!

Выполняйте распоряжение! Конец.

Диспетчер вопросительно посмотрела на Ванжу.

— Гениально, — сказал Ванжа. — Язык жестов вы понимаете, а это уже немало. Может, смените профессию? Нам нужны сообразительные девчата.

И сразу вспомнились слова Василька: «Реакция молниеносная. Возьмите в милицию, не пожалеете».

«Ох, Нина, неужели ты будешь мучить меня всю жизнь?»

Диспетчер испуганно смотрела на Ванжу.

— Что с вами? Вы так побледнели!

— Душно, — сказал Ванжа. — Наверное, перед дождем. Как фамилия водителя такси?

— Варнава... Иван Петрович Варнава. А почему вы в штатском?

— Я же говорю: душно. А в милицейской форме воротнички тугие.

Над городом клубились дождевые тучи. Невидимое отсюда солнце нашло щель в сизой завесе и прицелилось в стекло высотного дома на Казачьей горе. Скрипнув тормозами, остановилось такси. Водитель хлопнул дверцей и решительным шагом направился к диспетчерской.

— Иван Петрович? Вижу, вам не терпится поругаться с Наденькой. Разрядитесь на мне. Это я вас вызвал.

— А вы кто будете?

— Сядем в машину, там и побеседуем... Оперуполномоченный Ванжа из Петровского отдела милиции. Вы сегодня брали пассажира на Хабаровской?

— Брал. А что?

— Где он сошел?

— На Чапаевской, — шофер сплюнул под ноги. — Сукин сын! Сам не взял сдачу, а теперь пожаловался?

— Не жаловался он, Иван Петрович. Меня интересуют не деньги его, а облик. Возраст? Внешность?

Варнава пожевал губами.

— Двадцать пять — двадцать семь. Белобрысый, глаза черные. Больше ничего припомнить не могу. Не присматривался.

— А куда он пошел, не заметили?

— Не имею привычки следить за пассажирами. Привез — и будь здоров! А впрочем, подождите. Вышел он, говорю: сдачу возьмите! Махнул рукой — и через дорогу. Там как раз напротив магазин «Готовая одежда». Ага, одежда... Джинсы на нем были в обтяжку, из тех, что сейчас в моде.

— Ну что ж, портрет — хоть в рамку, — сказал Ванжа. — А теперь, Иван Петрович, отвезите меня туда, где вы его высадили.

— Это можно. — Варнаву распирало любопытство. — А я думаю, чего это Наденька меня вызывает? Не близкий свет, аж с Пушкинской. А он, этот пассажир, ваш клиент, или как вы их там называете?

— Жену у меня отбил, — сказал Ванжа. — Хорошая была женщина, на Наденьку похожа. А он отбил. Ну я, значит, разыскиваю, чтобы поблагодарить.

Варнава хохотнул:

— Вы разве скажете правду!

— Поехали, Иван Петрович, поехали. А наш разговор забудьте. Не было его...

Ванжа и сам не знал, на что он рассчитывал, прогуливаясь по Чапаевской. Выдавал себя за человека, которому только бы убить время. Прошло почти два часа с того момента, как таксист высадил тут утреннего пассажира, так что шансы увидеть Горлача были у Ванжи мизерные. Если бы еще другая улица, не Чапаевская, он, наверно, сразу вернулся бы в райотдел.