Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11

Адамов Аркадий Григорьевич

В село Гаевское приехали после обеда. Фитевка подалась напрямки, узкой тропкой через молодую дубовую рощу. «Куда ведет эта тропинка?» — спросила Кушнирчук встречную девочку. «На поселок Дол», — услышала в ответ. «Вряд ли Балагур прячется в лесу, — размышляла Наталья Филипповна. — Он у кого-то в Доле».

Под вечер добралась до поселка. С откоса сбежал мальчуган. «Не страшно так бежать с горы? — потрепала его по голове и протянула шоколадку. — Как тебя звать?» — «Юрась», — «Ты всех знаешь в поселке?» — «Ага». — «А что это за тетка пошла с сумкой?» — «Она из Орявчика. К нашей соседке пошла. Вон ихняя хата под шифером. Там какой-то гость у нее или родич...» — «Он из армии вернулся?» —

«Таких в солдаты не берут — нету того пальца, каким на курок нажимают, когда стреляют».

«Балагур! Тот тоже без пальца...» — вспомнилось Наталье Филипповне.

...Когда стемнело, в дом под шифером вошел участковый инспектор Пасульский. Попросил незнакомца предъявить паспорт. «Что вам нужно ночью?» — возмутился гость. «Извините — служба», — сказал Пасульский. «Мои документы в городе». — «Придется пойти в сельсовет».

Оконное стекло вылетело вместе с рамой. Как кот, выпрыгнул беспалый. «Стой! Руки вверх!» — Сторожившая снаружи Кушнирчук держала пистолет наготове.

Задержанный оказался злостным алиментщиком, дальним родственником Фитевки.

«Где же Балагур? Не просмотрели ль мы его?» — не давала покоя мысль до тех пор, пока из районного отдела внутренних дел не сообщили: «Отбой тревоги». Уже потом стали известны подробности бегства.

...Шел третий год после лишения свободы, и был на исходе второй месяц, как Дмитрий без конвоира ездил за рулем автомобиля из исправительно-трудовой колонии на станцию за продуктами. Привозил их в точно назначенное время. «По тебе, Балагур, можно часы сверять», — шутил лейтенант Сизов.

В колонии Дмитрия знали тихим, исполнительным. Ему поручали различные работы: заболеет повар — Балагур управляется возле котлов; не работает подъемный кран — Дмитрий его ремонтирует; двигатель тягача не запускается — зовут его на помощь. Чувствовал себя как на воле. Работал, отдыхал. Подчас даже забывал, что отбывает наказание. Только все больше и больше беспокоило, почему редко приходят письма от Ирины. Последнее получил в начале марта. А уже лето. Ее молчание — камень на сердце. А тут еще Чиж подошел: «Ты сидишь, Дмитрий, а твоя фифа Ирина с Кривенко развлекается. Брат мне недавно написал».

«Все! Разлюбила! Предала! Забыла!» И пришло в голову: «Бежать! Отомстить!»

Дмитрий так и не надумал: Ирине отомстить за измену или избить Кривенко, с которым она «развлекается», но твердо решил: «Сегодня убегу — и все!»

В маленьком окошке засерело. Балагур не спит, крутится на твердых нарах, ждет восхода солнца. Последний раз оно осветит для него барак, а на вечерней перекличке недосчитаются осужденного Балагура Дмитрия Владимировича. Поднимут тревогу. Начнут розыск. Удастся ли только убежать?

— Не крутись, как вьюн, — недовольно проворчал Иван Дереш.

Дмитрий нарочито засопел: сплю. А сам думал: «Прибыть в колонию я должен в семь вечера. Но в этот раз остановлю машину под перевалом, проколю два, а еще лучше все четыре ската, вытащу запаски, разложу инструмент и оставлю так на обочине. Охранники найдут неисправный автомобиль и подумают: чего-то не хватило, пошел добывать».

Едва перевернулся на спину, как с другой стороны послышался недовольный шепот Петра Чижа:

— Дашь ты спать наконец?

Дмитрий больше не шевелился. С Чижом у него натянутые отношения. Как и когда Петр спрятался под брезентом в кузове его машины, Балагур не знал. Лишь в тайге, далеко от исправительно-трудовой колонии, увидел в зеркало: кто-то поднялся, хватаясь за кабину. Дмитрий сразу затормозил, ступил на подножку. «Свобода, Дмитрий!» — радостно крикнул Чиж. Балагур нахмурился, прыгнул в кузов. «Откуда ты взялся?» — «Воли, воли захотелось». —

«А мне срок прибавляешь как пособнику?» — «Я слезу... Я пойду...» — «Куда?» — «Земля велика». — «Ты вернешься в колонию!» — не попросил — приказал Дмитрий. Но Чиж не собирался подчиниться. «Не вернешься добром — силой отвезу к Железобетону». Чиж сопротивлялся, сколько было сил, и, только оказавшись между ящиками со связанными руками и ногами, взмолился: «Дмитрий, будь другом. Меня же судить будут. Разве не знаешь? Отпусти». — «Нет, — отрезал Балагур. — Я тебя незаметно провезу в колонию». — «Как?» — «Скажу: скат запасной забыл и вернулся». — «Ну, гляди же», — предостерег Чиж.

С Иваном Дерешем не лучше — Дмитрий однажды ошпарил его. Ничего — завтра он будет уже далеко. Только бы удалось...

Утомившееся от бессонницы тело, тяжелая от нелегких мыслей голова — и на утренней гимнастике Дмитрий был квелый, за что получил замечание. Энергичнее замахал руками, и куда подевалась вялость, мускулы налились силой.

В гараже тоже работал шустро и на плац выехал первым. Из проходной вышел лейтенант Сизов и поспешил к машине. «Побег отменяется», — подумал Балагур. Но опасения оказались напрасными. Поздоровавшись, Сизов сказал: «Привезите бутылку масла и две пары чулок детям». В другой раз Дмитрий ответил бы: «Нет времени бегать по магазинам. Поезжайте со мной». Как-то веселее за рулем, когда кто-то рядом, когда есть кому слово сказать: время бежит скорее, дорога кажется легче, и не так быстро одолевает усталость. Сегодня лейтенант совсем не нужен. Дмитрий взял деньги — и в дорогу. На проходной его остановил старшина, пожилой седоватый человек, которого за суровость прозвали Железобетоном.

— Хочу в город подъехать.

— Разве только в кузове.

— А в кабине?

— Уже есть пассажир.

Старшина с подножки заглянул в кузов.

— Наверху до костей промокнете, — начал спокойно Балагур. — Могу послужить: куплю, что требуется...

— Самому нужно, — почесал затылок Железобетон и, чуть подумав, прибавил: — Брось-ка эти письма в почтовый ящик, а я успею и завтра.

«Успеешь, но не со мной».

Уже за проходной увидел в боковое зеркало, как старшина, обойдя небольшую будку, направился к столовой. Со всей силой нажал на педаль. Стремительно замелькали деревья по обеим сторонам дороги...

Из города Балагур возвращался быстрее, чем когда бы то ни было. До темноты нужно еще сколько проехать да успеть пешком отойти подальше в тайгу. Правда, Дмитрий был уверен: в первую ночь его искать не станут. Найдут на обочине дороги машину со спущенными скатами, увидят разложенный инструмент, будут звать. Он даже купил Сизову масло и чулки, положил на сиденье: мол, видите, просьбу исполнил. Хотел было положить деньги в карман: в дороге пригодятся. Но решил обойтись: без них не умрет, а покупка может отсрочить розыск.

Полученные на станции продукты тоже остались в кузове. Собираясь в дорогу, Балагур заранее запасся провизией. Ходил с ведром к ручью, будто по воду, а на самом деле относил консервы, сухари, лук, соль и прятал тайком в дупло. Он и на этот раз с ведром в руке спустился к потоку, огляделся, на всякий случай зачерпнул воды и, убедившись, что вокруг никого нет, полез рукой в дупло. Запас продуктов перекочевал в рюкзак...

Вверху за деревьями виднелся ГАЗ. На спущенных скатах машина казалась приземистой. Балагур пошел в тайгу. «А если задержат, не дав добраться до дома?» Пугающая мысль на миг остановила. Дмитрий оперся плечом о ствол могучего кедра. Потом решительно оттолкнулся. «Нужно верить в успех». Побежал берегом по течению небольшого ручья, затем по воде, чтобы собака не могла взять след...