Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20

Василенко Иван Дмитриевич

Так и жили вожди кочевников на водоразделе двух сил, которые вели между собой непонятную и, как представлялось самим кочевникам, бессмысленную игру. Единственный смысл этого были дары, которые можно получать в обмен на произносимые слова. Кто стал бы отказываться от этого?

Между тем английские агенты продолжали самозабвенно предаваться захватывающим интригам и изощренным козням. Они наматывали себе на головы чалмы, приклеивали фальшивые бороды, устраивали тайны и творили секреты, о которых их собеседники на другой же день со всех ног бежали сообщить русским.

Правда,

то, что предводители кочевников докладывали о посещениях и разговорах, ни в коей мере не мешало некоторым из них предаваться привычному грабежу и разбою. Как и века назад, они грабили караваны, нападали на почту. Когда же в крае появились русские поселения и отряды, они не видели причины делать для них исключение. Если можно было угнать коней или скот, почему бы не сделать этого? Если можно разграбить военный склад и уйти безнаказанно — почему бы этого не совершить? Тем более что грабежи и набеги почитались доблестью, ими гордились, как гордились количеством жен или тучностью стад. Как и в прежние времена, самой ценной добычей были люди. Хороший раб стоил больше коня.

Английские агенты весьма одобряли эти набеги и всячески провоцировали вождей кочевников на это. Когда же один из таких агентов, уже известный нам капитан Непиер, собрался в очередную поездку, чтобы подбивать вождей племен к грабежу и набегам, поездка эта встретила непредвиденное препятствие. Русское командование, находившееся в Ташкенте, сказало «нет».

Прибыв в Хорасан и собираясь продолжить путь далее, в туркменские степи, Непиер не подозревал, что там же, в Хорасане, находился уже, поджидая его, русский консул из Астрабада Бакулин. Из инструкций консул знал, что ему делать. Кроме того, он знал, что действия его заранее согласованы в персидским правительством.

Неудачи капитана начались с первых же дней. Проводник, с которым договорился он, соглашался пойти, только если англичанин заплатит ему вперед. Непиер колебался. Он достаточно хорошо знал этих людей и понимал, что, дав деньги, больше проводника не увидит. Он согласился наконец дать вперед четверть платы. Тот настаивал на половине. Сошлись на трети. Получив десять монет и договорившись прийти на следующий день, проводник, как и опасался капитан, исчез, и никакими силами нельзя было его ни вызвать, ни разыскать. Другие почему-то либо отказывались идти вообще, либо требовали все деньги вперед.

И коней тоже никак не мог он достать. Его конь по какой-то причине захромал. Все, у кого пытался он купить коня, запрашивали сумму, за которую можно было бы купить целый табун. Это была какая-то цепь неудач, сеть невезения, лишенная выхода. Он писал британскому послу в Тегеран, но не получал ответа. Могло ли прийти ему в голову, что в пути следования письма его меняли адрес и оказывались на столе русского посла?

Мог ли он догадаться, что в пригороде Хорасана, на тихой улочке, гостил в это время русский консул, который и дирижировал всем, что происходило с ним? Шла неделя за неделей, а незримая эластичная стена, возникшая перед ним, оставалась по-прежнему неодолимой.

Когда, отчаявшись, капитан

решил возвращаться в Тегеран, оказалось, что купить коня не составляет никакой проблемы. И этого не пришлось даже делать. Нашелся лекарь, и конь его через день был здоров. Эта перемена произвела на капитана еще большее впечатление, чем прошлые неудачи.

Пришло время, когда слово «нет», сказанное по-русски, для английских лазутчиков в Средней Азии начало обретать силу вето.

МЕРВ — ПОСЛЕДНЯЯ КАРТА

Лондон. Новый русский посол граф П. Шувалов на обеде у королевы. Говорить о делах за столом не только не принято — непристойно. Поэтому речь идет о всяческих пустяках, которым якобы придается величайший смысл и значение. Самый серьезный предмет беседы — погода.

После обеда, когда мужчины остались одни, герцог Дерби тем же тоном, которым только что говорил о бегах, спросил посла:

— Ну, когда же вы покончите с беспорядками кочевников?

Послу хорошо было известно, что делали Непиер и другие английские агенты для разжигания этих «беспорядков». Но посла отправляют в другую страну не для того, чтобы он уличал кого-то или «выводил на чистую воду». Перед ним другие задачи. Поэтому Шувалов ответил в том же легком тоне:

— Право, не знаю, господин герцог. Будучи в Петербурге, я говорил с некоторыми из наших военных, которые побывали в Туркестане. Они полагают, что, дабы прекратить грабежи и набеги, нашим отрядам было бы нужно продвинуться далее к югу.

Не имело значения, действительно ли говорил посол с кем-нибудь правда, ли кто-то сказал ему это. Значение имело не это, а реакция собеседника. Видя величайший интерес герцога к его словам, посол добавил:

— Мерв мог бы разрешить наши трудности…

Он не успел даже завершить фразу.

— О, нет! — воскликнул герцог. — Вам не следует приближаться к Мерву! Не следует приближаться к Мерву!

Посол выразил всю меру удивления, на которую он был способен.

— Правительство ее величества уделяет столь большое внимание пункту, находящемуся вне английских интересов? Возможно, тому есть причины, о которых мне неизвестно?

Такие причины были, и герцог не скрывал их. Близость русских штыков к индийской границе, полагал он, может возбудить волнения среди князей и населения. Индии. Это были старые страхи, но теперь акценты были расставлены ближе к истине: герцог сказал правду — колонизаторы страшились не русских солдат, а индийцев.

— Вам не следует приближаться к Мерву! — повторил герцог.

Посол не замедлил сообщить в Петербург о реакции одного из влиятельнейших лиц британского кабинета. Это была важная информация. Мерву, расположенному в южной части Средней Азии, негласно был предан статус как бы «ничейной территории». Пока англичане не осмеливались продвигаться дальше Кандагара, русские не приближались к Мерву.

Таково было условие, и русская сторона его соблюдала.

Однако установившийся было баланс сил оказался нарушен появлением нового лица.