Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Если вы решили покинуть сей бренный мир, позвоните нам по телефону 800–16–5… и тогда мы будем звонить в колокола скорби и памяти. Вечной памяти о вас и вашей душе.
Стюардессы Харона приглашают вас в плавание через реку забвения.
Фирма ритуальных услуг “Эвтанатос”».
Последние слова утонули в шквале мрачно-торжественных органных аккордов. Это был текст радиорекламы, которую Еремеев услышал в ночном эфире где-то под Дубной, надев наушники яхтенной магнитолы. Ему показалось тогда, что это отрывок из очередной «чернухи», которой в изобилии пичкает своих слушателей
Кстати, ни по одному зарегистрированному каналу такую рекламу не передашь. Значит, фирма пользуется пиратскими радиостанциями, либо сама нелегально выходит в эфир.
Еремеев открыл плейер и достал компакт-кассету. С этикетки на него ощерился красный череп с черной розой в зубах. Кассета Леонкавалло! Несколько дней назад, перебирая «тревожный» чемоданчик, он наткнулся на нее, хотел выбросить, но забыл на холодильнике, она попалась Карине и вот… Что «вот»? Карина решила воспользоваться услугами «Эвтанатоса» – «Сотана ТВ-э»?
Чушь! Не может этого быть. Тогда почему она рванула – по-другому и не скажешь – в Москву?
В кресле аэробуса, державшего курс на Москву, он закрыл глаза и попытался предельно сосредоточиться.
«Ну, капитан Еремеев, выкладывайте ваши версии, ваши гипотезы! Что вы там наработали?! – потребовал он от себя голосом начальника следственного отделения. – Докладываю. Версия номер один. Гражданка Табуранская была закодирована на верность и преданность преступной фирме. Электрошоковый удар, который она испытала в Шереметьево-2, разрушил наведенное внушение, и к ней вернулась свобода действий, но, к сожалению, только на время, так как случайное прослушивание рекламного объявления родной фирмы снова ввергло ее в закодированное состояние. Возможно, тоже на время.
Версия номер два. Она просто любит этого типа – Леона Ковальчука и готова, как всякая любящая женщина, простить ему все. В надежде, что и он ответит ей тем же чувством, она и улетела в Москву…
Версия номер три… Впрочем, достаточно. Переходим к главному – варианты ваших действий, капитан Еремеев.
Вариант номер один. Звоню ей на квартиру, если не ответит, еду туда и жду ее появления. Она может быть там в том случае, если Леонкавалло нет в Москве или она не сумеет связаться с ним сегодня по телефону. Возможно, она просто устала от походной жизни и решила вернуться в привычный комфорт, наивно полагая, что про нее забыли.
Вариант номер два. Леонкавалло встретил ее в аэропорту и сдал своему шефу, этому, как его? Гербарию… Тогда прижимаю гражданина Ковальчука и раскалываю его…
Интересно, как вы это мыслите себе без оружия и в одиночку?!
Вызываю на помощь младшего сержанта Пупышева. Устраиваем вдвоем засаду…»
Еремеев представил себе субтильного Артамоныча рядом с громилой Ковальчуком и невесело хмыкнул.
«Эх, товарищ капитан!.. Нужна вам эта гражданка Табуранская как бронежилет утопающему. Или это любовь с первого взгляда на фото в загранпаспорте? В ваши-то годы да с вашим опытом… Вы лучше обратите внимание на
Карина!
Пассажирка слева – пухленькая брюнетка неопределенных лет – читала «Энциклопедию экстремальных ситуаций». Книга была раскрыта на разделе «Безответная любовь».
– Можно взглянуть? – попросил он.
Соседка охотно передала ему томик.
«Нужно развенчать свой идол. Любят всегда одновременно и человека, и идеализированный образ, созданный на его основе. Используя это свойство любви, Лопе де Вега в комедии “Собака на сене” предлагает: “Хотите я подам совет? Уверен, он поможет делу. Вы вспоминайте недостатки, не прелести. Старайтесь в памяти носить ее изъян – и самый гадкий!”»
Да-да, надо развенчать свой идол!
Что в Карине могло отталкивать? Ее прошлое и только. Но прошлое любой женщины – темная вода, каких только чертей не скрывающая на дне своего омута… Она спала с этим амбалом… Стоп, стоп – это уже ревность.
Любила деньги до такой степени, что готова была возить в своем чреве наркотики, бетапротеин, все что угодно… Да, это мерзостно… Вот об этом надо думать. На этом сосредоточиться.
– Что, у вас проблемы с безответной любовью? – игриво поинтересовалась попутчица.
– У кого их нет? – вздохнул Еремеев, с сожалением возвращая книгу. Толковый этот парень, Гостюшин, автор «Энциклопедии», бывалый мужик… Еремеев тоже лелеял мысль написать когда-нибудь нечто вроде этого пособия – «Счастливые озарения». Или просто – «Озарения». О том, как выходить из гиблых ситуаций, из житейских лабиринтов и безнадежных тупиков, когда в конце тоннеля глухая стена. Нет, он так и назовет свою книгу – «Дверь в стене тоннеля». Слава богу, флот, Афган и МУР кое-чему его научили.
Озабоченная соседка так и не дождалась продолжения далеко идущего разговора. Еремеев выглянул в иллюминатор, и вдруг вся его прошлая жизнь открылась сразу, словно эта земля, проплывающая под серебристой дланью самолета. Сколько же в ней было вокзалов, вагонов, семафоров, взлетных полос и бортовых огней… Сколько ж в ней было казенных ночлегов, кают, казарм, купе, общаг, гостиничных номеров, госпитальных палат и прочих чужих стен и кровель?
А сколько выстрелов, ран, крови, трупов?! Вот ведь стежка-дорожка выпала: не жить-поживать, а жить – выживать. И только на одно лето вскинулось счастье белым парусом, вскинулось и опало, пропало…
Карина!
Глава вторая. Стюардесса Харона, или Вакансия кормильца рыбок
В Москве Еремеев позвонил Карине прямо из внуковского аэровокзала. Трубку никто не снял. Двумя часами позже он убедился, что знакомые окна на двадцатом этаже темны. Он поднялся к ее двери, позвонил соседке.
– Нет, никто ее не спрашивал, никто не появлялся, – отвечала старушка. – А за квартиру кто-то платит…
Деньги в счет квартплаты поступали автоматически. Еремеев оставил распоряжение в Сбербанке по просьбе Карины.