Антология современной польской драматургии
Шрифт:
ОНА. А теперь смотрю — у меня рукав порван.
СЕСТРА. Я вообще не могу им этого сказать.
ОНА. Я могу.
СЕСТРА. Ты лучше вообще молчи.
ОНА. Я не хотела чтобы так вышло.
СЕСТРА. Я же ему говорила — а теперь должна сказать им — что не сказала ему — что он меня не послушал.
ОНА. Я не хотела чтоб так вышло чтобы ты подумала что я шучу.
СЕСТРА. Мы все время думали
ОНА. Надо бы зашить — я пойду туда — не знаю только куда — когда же они приедут?
СЕСТРА. Они же подумают что я шучу а я этого не хочу.
УБОРЩИК. Это не швейная машинка
это агрегат для производства холодильников
вот это махина
очень впечатляет
даже издалека
она кажется огромной
а маленький кусочек металла хоть и маленький
но может ее остановить
разве что этот кусочек металла окажется
не на своем месте
а в чьем-нибудь кармане
потому что кто-то велел носить его в кармане
хотя карман не самое лучшее место
это плохое место
очень плохое
а некоторым кажется что так нормально.
РАБОЧИЙ. Сегодня меня в первый раз выдернули в ночь на работу — я уже спать ложился — а тут звонок чтобы я пришел.
УБОРЩИК. Всем сегодня звонили.
РАБОЧИЙ. Я думал новеньким не звонят прямо сразу.
УБОРЩИК. Здесь все новенькие.
РАБОЧИЙ. Я вчера взял четыре позавчера четыре — всего получается восемь.
УБОРЩИК. Восемь мало.
РАБОЧИЙ. Мне хватит — я уже втянулся — я с этими сверхурочными уже все подсчитал.
УБОРЩИК. Ты всему должен будешь научиться — а восьми часов на это не хватит — такая махина.
РАБОЧИЙ. Как раз в машинах-то я разбираюсь.
УБОРЩИК. Это не швейная машинка — это агрегат для производства холодильников.
РАБОЧИЙ. Если перевести на деньги получается почти на 16 злотых в день больше а если четыре умножить на шесть — на 24 больше.
УБОРЩИК. Больше лучше не брать.
РАБОЧИЙ. Всю неделю по шесть это…
УБОРЩИК. Не бери ты эти сверхурочные а то тебе из-за постоянных блокировок зарплату срежут.
РАБОЧИЙ. Ничего мне не срежут.
УБОРЩИК. А ты знаешь что иногда сверхурочные вообще не учитывают.
РАБОЧИЙ. Говорят здесь все учитывают.
УБОРЩИК.
РАБОЧИЙ. А если у меня на 150 часов больше — как можно не записать?
УБОРЩИК. Не знаю как.
РАБОЧИЙ. У меня долги — их надо отдавать.
УБОРЩИК. Не надо было занимать.
РАБОЧИЙ. Ты можешь не занимать, а у меня жена — должны же мы как-то обустраиваться
УБОРЩИК. Сколько до конца? Еще семь минут.
РАБОЧИЙ. Как семь минут?
УБОРЩИК. Семь потому что уже девятый час.
РАБОЧИЙ. Мне по-любому долги надо отдать — я работал на заводе где давали специальные кредиты рабочим — и вдруг отменили сверхурочные — необходимость в них отпала — потому что делать было нечего — и вдруг оказалось что за кредиты нечем платить и люди стали продавать то что купили в кредит — а продавать нельзя потому что в кредит куплено — так вот несколько человек повесились — трое по-моему — а остальным еще хуже было — поэтому я никаких кредитов не беру.
УБОРЩИК. Лучше вообще ничего не брать в долг — нет денег так нет — чего в кредиты влезать.
РАБОЧИЙ. Точно — но тут начальник говорит что у него как в банке — если что — договоримся — и что ему пока деньги не нужны.
УБОРЩИК. С ним договариваться?
РАБОЧИЙ. А что?
УБОРЩИК. А ты знаешь как он процент с тебя стребует — если ему вдруг загорится? — он же натурой захочет — причем не с тебя — жена у тебя есть?
РАБОЧИЙ. Есть.
УБОРЩИК. Ну долго там еще осталось?
ДИРЕКТОР. Так — сядь-ка ты а лучше встань.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. А что такое?
ДИРЕКТОР. Кто здесь директор?
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Я думал рабочий день уже закончился.
ДИРЕКТОР. Нет — лучше сядь.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. —
ДИРЕКТОР. Или встань.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. —
ДИРЕКТОР. Нет сядь лучше — а то еще упадешь и не дай бог что-нибудь случится — теперь-то уж — пуганая ворона куста боится.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. —
ДИРЕКТОР. В итоге что-то должно было случиться.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Почему это должно было?