Антон и Степанида
Шрифт:
— Ладно не пугай. Полагаю, еще не все потеряно. Так, ничего тут не трогай. И убери от меня пожалуйста свою пушку. Я буду внимательно изучать обстановку… И так как я привык все делать основательно, то спустя примерно часа полтора, мне все же удалось напасть на след. Я обнаружил скрытую камеру, аккуратно прикрепленную на одном из «крокодильчиков» карниза.
— Ага! — заорал я, — вот значит где кошка зарыта! Теперь злоумышленник от меня, точно не уйдет.
Дорогой друг, можешь идти отдыхать с чистой совестью. Не позже, чем завтра, бриллиант снова будет в твоих лапах. И ты, как и хотел
— Да в двадцать сорок пять. Только не подведи и на этот раз! Иначе придется подарить данный камень моей супруге.
— Зачем?
— У той, через неделю день Ангела.
— Понятно. Нет не подведу. Ведь я попытаюсь представить себя на твоем месте.
— Ну тогда, пока.
— Ага. Завтра в четырнадцать жду.
Как только он ушел, я тотчас позвонил Степаниде и, поинтересовался какое сегодня число?
— 29 февраля.
— А не первое марта?
— Дорогой, пора бы уже и тебе понять, что раз в четыре года в феврале бывает ровно на день больше, чем обычно.
— Блин, а чего он тогда приперся раньше срока?!
— Кто?
— Да клиент, оставивший бриллиант на хранение.
— Что случилось-то?
— Катастрофа! Камень пропал из сейфа.
— Надо же!
— Кстати, а зачем ты прикрепила скрытую камеру?
В трубке, повисла долгая пауза. Затем, довольный голос супруги, продолжил разговор.
— Молодец! Как же ты все-таки догадался, что это сделала я?
— Кто же еще иной, любит так походя пользоваться ненужной жевачкой.
— В следующий раз, так и быть, прикреплю ее, как и положено проволокой или магнитом.
— Вот только не пойму, для чего тебе это понадобилось?
— Ну ты даешь! А, если бы он сам попытался выкрасть камень.
— Резонно. Тогда выходит ты его, всего лишь опередила.
— Не ной. Я знаешь, какие бабки за этот месяц на нем наварила!
— Каким образом?
— Помогла знакомым, использовать его, как уставный капитал для получения очень серьезного кредита. И, если бы твой друг оказался хоть чуток умнее тебя, он пришел бы за товаром не 29 февраля, а как и положено было первого марта. Камень, покоился бы уже в сейфе.
— Слушай я его сумел уговорить. Он будет ждать до завтра.
— Ну, тогда все значит Окей. Ведь он, кажется заплатил тебе за аренду заранее.
— Но я рассчитывал и на премиальные!
— Не будь таким жадным милый. Нам хватит и этого.
— А, что с деньгами, что ты заработала? Они все еще у тебя?
— Что-ты! Я уже с час, как пустила их в новое дело.
— Ах так! Ну тогда пусти и мои тоже.
— Вот уж нет! Или ты хочешь, чтобы я так и ходила до пенсии в сурковой шубе, и ездила на работу на каком-то «Вольво»?!
— Нет не хочу! — рявкнул я и, тут же дал отбой.
После чего, налил себе рюмку коньяка, чтобы хоть как-то успокоиться.
29.03.2013 г.
Воля провидения
Наконец-то пришло время рассказать о том, что я не только частный детектив, но еще и писатель любитель. Более того, я на хорошем счету у самого Баянила Огранина, старейшего среди собак нашего
Так вот, многие из граждан напрямую не связанные с литературой, наверное и не помышляют о том, что и писатели тоже не чужды самых низменных страстей. Что и они готовы за бесплатное издание своей книги, лизать попу нужным «людям». А уж за гонорар, даже мизерный, и вовсе перегрызут друг другу глотку. А все разговоры о том, что такие авторы, как Какунин, Отдонцова, Задашкова и Несрова- светочи Морали, наглая ложь! Более того, некоторые из них вообще сами ничего не пишут, а являются всего лишь, как бы торговыми ярлыками, чтобы было в случае чего на кого сослаться.
Ведь, не признаваться же в том, что первые имена нашей бульварной литературы всего лишь, писательские проекты, созданные той или иной группой литературных негров. Так и пишется быстрее, да и получается лучше, чтобы там не говорили критики.
Кстати, эти так называемые идолы от литературы, тоже жуть недолюбливают друг друга. Только пакостить в открытую себе не позволяют.
И когда однажды к нам в сыскное бюро пришел сам господин Какунин, и попросил меня, провести расследование смерти его друга, тоже очень известного писателя. Не буду называть его фамилии, не хочу чтобы меня обвинили, даже в капле непорядочности, ограничусь одним лишь именем. Я был одновременно, как и польщен, так и раздавлен! Надо же, до чего дошла наша литература. Теперь братья по цеху, не только поливают дерьмом своих конкурентов, но еще их и убивают! Во всяком случае, именно такой вывод можно было сделать со слов уважаемого литератора Какунина.
— Так Вы полагаете Мария не покончила жизнь самоубийством, а ее убили?
— Уверен. Только доказать этого не могу.
— Понятно, и вы хотите, чтобы я попытался сделать это за вас.
— Да, потому, что уверен, что лишь Вы один и можете, справиться с подобным делом.
— Спасибо за доверие. Весьма польщен. Извините, а на чем основана ваша уверенность?
— Я прочел некоторые из ваших опусов и крайне высокого о них мнения! К тому же у вашей жены большие связи в правоохранительных органах.
— Ясненько. А теперь давайте уточним о том, кого вы в первую очередь подозреваете.
— Я полагаю, что это сделал кто-то из ее литературных рабов. Подлый завистник. Попадись он только в мои лапы! Сам сяду, но его обязательно покалечу, если вообще не загрызу на фиг!
— Чего он мелет, — подумал я, а еще уважаемый «человек». И, чтобы больше не выслушивать подобную ахинею, я предложил ему, окончить наш разговор, сославшись на занятость. И в то же время клятвенно обещая, держать его постоянно в курсе дела.
Распрощавшись с писателем, я мгновенно погрузился на некоторое время в размышления. Затем, словно очнувшись от забытья, подошел к телефону и набрал номер мобильного своей супруги.
— Привет Степанидушка. Подскажи пожалуйста, какие там в вашем ведомстве новости по поводу смерти писательницы Марии С…
— Никаких дорогой. Это обычный суэцид. Мы уже и дело закрыли.
— А мне сказали, что ее убили.
— Если только, каким-либо внушением!
— Блин! Целую в носик. Не зря, как видно говорится, что только устами невинного глаголет истина.