Аня
Шрифт:
Аня высказалась и затихла. Александр молчал, долго молчал, пока вдруг не сказал:
– Скорее всего, ты права. Я сужу со своих позиций, а смотреть надо с точки зрения Илюши.
– Вот поэтому ты и не прав. Он не Илюша, а Илья, - заметила Аня.
– А ты до сих пор этого не увидел.
– Даже так? Наверное. Сложно, когда дети растут. Приходит понимание возраста.
– Да? У тебя только Илья?
– Нет, есть еще дочь - Оля, ей восемнадцать, - теплее отозвался Алекс.
– Видишь, как хорошо. С ней проблем больше?
– Раньше - да, теперь меньше, даже странно, - усмехнулся мужчина
– И часто ты проводишь такие сессии?
– Нет. В последнюю пару лет их, к счастью, не было, а что?
– Ты была совершенно иной, - осторожно заметил.
– Именно об этом я и говорила, когда мы обсуждали совместную жизнь с партнером в Теме, - устало пояснила Аня.
– Да. Но другой партнер по Теме хотя бы поймет, посторонний человек - нет, - усмехнулся он.
– Это точно.
– Не знаю... Странно было видеть тебя такой.
– Я всегда разная. У каждого свои вкусы и предпочтения.
– Что у Фархата?
– неожиданный вопрос сбил с толка.
Аня пару минут помолчала, а потом ответила:
– Это, пожалуй, слишком личное.
– Настолько необычно?
– Откровенно говоря, это не БДСМ, это немного другое, но у него такой способ релаксации. Не думаю, что это принципиально важно, - отозвалась Аня.
– Завеса тайны?
– улыбнулся Александр.
– Или хранение чужих секретов? Но почему выборочно?
– Не поняла. Ты о чем?
– Твоя сессия с Кимом, - пояснил он.
– И что? Причем тут это?
– не могла взять в толк Аня.
– Ты выставила на всеобщее обозрение его особенности.
Аня рассмеялась, пусть и немного устало:
– Это другое. И у Кима есть свои слабости, но на этой сессии их не было. У каждого своя степень публичности. Для Кима порка и асфиксия - это допустимый уровень. А вот, например, ожоги - личное. Когда Ким привез меня в открытое место, а не домой, стало понятно, что позволительно, а что нет. С Фархатом все личное, на мой взгляд, но, повторяю, там не БДСМ. С тобой, полагаю, можно продемонстрировать бондаж, но просто позы и мое мастерство. Половину эффекта давало общение, понимаешь?
– Нет. По одной сессии мне сложно судить.
– Резонно.
– Аня, откуда ты так хорошо знаешь, что кому нужно? Как ты понимаешь других?
Судя по тону, этот вопрос его сильно интересовал.
– Опыт?
– с улыбкой сказала Аня.
– Ты в курсе моей биографии и про бордель знаешь, верно?
– Так, но...
– Я никогда не спала с клиентами, у меня были определенные проблемы, но не в этом суть. Хотя, может, и в этом. Тетя привела меня, чтобы показать, что в отношениях нет ничего страшного. Смотреть на "общение" в борделе - та еще школа жизни. Некоторым нравились зрители - одна из причин, по которой я там оказалась. Это было нечто, я тебе скажу, но из-за специфики услуг мне показали верхнюю, открытую часть, прочее я узнавала постепенно в течение пары лет. Неважно. Там же мне предложили попробовать себя в роли Домины - прихоть очередного клиента, хотелось воспитать под себя новенькую. Меня перед сессией трясло, благо сказали всего за два часа, а не за сутки. Человеку понравилось учить и наставлять - так у меня появился первый клиент. Это было что-то, - рассмеялась Аня, вспомнив прошлое.
– Мое знакомство с мужчинами началось в борделе
– Не понимаю, почему именно так, - произнес Алекс после недолгой паузы.
– Ладно, допустим, что секс в таком возрасте, но...
– Я не занималась там сексом, самое большое - участие рук, - отозвалась Аня.
– Знаешь, не люблю вспоминать. Не было у меня никакого опыта общения с противоположным полом. Сначала дружба, а когда начался период взросления и влюбленности - погибли родители, начались проблемы.
– Какие?
– Со здоровьем, с гормональным фоном. Ты уверен, что тебе оно надо?
– серьезно спросила Аня.
– Не хочешь говорить?
– Предполагаю реакцию, которая мне не нравится, - честно отозвалась Аня.
– До сих пор нормально к этой части моей жизни отнеслись только Степан с Кимом, но они принимают людей полностью - со всеми достоинствами и недостатками.
– Да?
– шокированный голос.
– Да. Такое их отношение непросто понять но, смотри, они принимают всех извращенцев, педофилов, маньяков - всех людей такими, какие они, есть, не оправдывая и не обвиняя, и судят только по личному знакомству и личному опыту. Просто в отношении явных антисоциальных элементов это видно четче, но проявляется ко всем.
– Да, у меня такой толерантности нет, - согласился Александр.
– Тем более.
– Но все же хотел бы услышать всю историю, - мягко, но настойчиво сказал он.
– И какой интерес меня обсуждать?
– возмутилась Аня.
– Я и так замечательная.
– Не спорю, - улыбнулся он.
– Что с тобой было?
– Нарушение гормонального фона. Лечение возможно только после окончательного полового созревания, то есть от меня отмахнулись до восемнадцати, чтобы ответственности было меньше в случае чего. Нарушение жирового баланса - я была на двадцать килограмм тяжелее. Нарушение волосяного покрова - удаление ненужных волос было моим хобби почти десять лет, как и посещение больниц. На фоне смерти родителей, переезда в другой город к тете, имя которой было дома под запретом, это оказалось слишком для моей психики. Я спряталась в кокон, так было проще.
– Еще бы.
– Себя начала лепить после настойчивых пинков тети Оли. То, что есть сейчас, сформировалось лет в двадцать, причем физически, а эмоционально, как оказалось, не сложилось до сих пор. Такова моя грустная история, - закончила Аня с ноткой недовольства.
Не любила она исповеди. Но самое интересное будет впереди - в вопросах. Только Степан задавал нормальные, на ее взгляд. Александр молчал. Аня выдержала минуты три - один трек по радио и спросила сама:
– Все? Вопросов не будет?
– Нет, - удивленно отозвался мужчина.
– Вопросов как раз нет. Есть желание остановиться, чтобы прижать тебя и успокоить.
Аня растерялась, такого еще не было. Подобным образом реагировала только тетя. Мыслей не было, как и понимания ситуации, просто вернувшееся ощущение детства и комфорта.
Тут машина куда-то свернула. Пара поворотов - кованные автоматические ворота. Подземная стоянка.
– Приехали, - негромко сказал водитель.