Анютины глазки. Дилогия
Шрифт:
– Анька, ты что ли?
Анюта Васильевна я
– Сергуня?
– ответила она, обернувшись наконец ко мне передом. С этой стороны тоже неплохо, подумал я... да что там неплохо, шикарно.
– Так, цэ я...
Мы с ней учились в одной школе и как бы не на одной парте до 8 класса, а потом я ушел в более углубленное заведение и 2 года ее не видел. Ну надо ж, как жизнь меняет людей, два-то года назад Аня была не то чтобы совсем серой мышкой, но в призовую
– А почему на украинском?
– Когда волнуюсь, автоматом перехожу на ридну волынску мову. Ты тут какими судьбами-то, учиться будешь?
Глаза зеленые и очень большие, нос чуть вздернут, остатки веснушек на щеках, раньше их много было.
– Угу, на корфак поступила. А ты чего здесь?
– Тоже учиться буду, рядом с тобой, вон там, - и я ткнул пальцем в потолок.
– Слушай, повернись еще раз вокруг оси, а?
– Зачем?
– Хочу посмотреть на тебя в динамике.
– Да пожалуйста, - и она крутанулась на одной ноге, хвост при этом просвистел мимо меня как вертолетная лопасть.
– Ну как?
– Ваще отпад. А пройдись к окну пару метров и назад?
– Да пожалуйста, - и она прогулялась танцующей походкой к окну и назад.
– Что, нравлюсь?
– Не то слово...
– Теперь твоя очередь.
– Какая очередь?
– Ну в динамике себя показать, не все же мне одной отдуваться.
– А, в этом смысле... да пожалуйста, подержи, - сунул я ей в руки папку с бумагами. А потом продемонстрировал 3-4 каты из тайцзинного набора, побыстрее конечно, чем обычно.
– Это что такое было?
– Китайская народная гимнастика. А вот кстати, тебе говорили, что ты похожа на Наталью Селезневу в Иване Васильевиче?
– Угу, было такое. Вот смотрит - ты на мне дыру сейчас протрешь!
И чувство юмора на месте.
– Ну как же мне не смотреть, если боярыня красотою лепа, червлена губами и бровьми союзна!
– Так чего тебе еще надо, хороняка?
– Ничего не надо, ваше сиятельство, - засмеялись мы одновременно.
– Я тоже этот фильм очень люблю, снято на совесть, на века. Ты тут дела закончила?
– Да, вроде все, что надо, сделала.
– Ну так поехали домой, нам же в одну сторону.
Вышли из 5 корпуса, оживленно вспоминая учебу: - А помнишь, как Мишка Лебедкин подглядывал в нашу раздевалку, а вы его внутрь запихнули?
– Ну еще бы не помнить, как он сейчас?
– Не очень как, говорят по кривой дорожке пошел, условный срок у него уже есть.
– Ну надо ж, родители такие культурные, врачи оба, а туда же...
– А помнишь Зинка Банникова нажралась портвейна в колхозе, а мы ее прятали от воспитателей?
– А как же. Что там с ней сейчас?
– Беременная, говорят на 6 месяце.
– А от кого?
– Молчит.
– Ну ё-моё...
На улице Аня решительно зашагала направо.
– Эй, ты куда?
– схватил я ее за рукав.
– Ну так остановка 40-го же там или ты на трамваях ездишь?
– Слюш, дарагая, зачем 40-й, зачем трамвай,
– Такси что ли, так это дорого.
– Зачем такси, зачем деньги, слюш, такой красивый девушк наоборот доплачивать надо, чтобы рядом посидела - подвел я ее к своей копейке и открыл пассажирскую дверь.
– Эх, прокачу.
– Вот ты меня сейчас удивил, Сороколет... откуда у тебя машина?
– Наградная, за подвиг выдали, - скромно сказал я (что вообще-то было недалеко от истины).
– Да шучу я, родственник дал покататься до следующего лета, могу документы показать.
– Ладно, без документов верю. А хорошие у тебя родственники, у меня таких нет (где-то я это уже слышал), ну чего стоишь, поехали, эх, прокатимся, - тряхнула она в очередной раз своим хвостом, и добавила, - Карп Савельич, я не верю своему счастью. Да, показал бы машину-то, что там и где?
И пахнет от нее очень приятно... не Шанелью номер 5 конечно, но приятно...
– Вуаля, - открыл я капот, - автомобиль ВАЗ-2101, он же в народе 'единичка' или 'копейка', в оригинале назывался Фиат-124, двигатель бензиновый карбюраторный 1,2 литра в 65 лошадей, максимальная скорость 140, разгон до 100 км/ч за 20 секунд. Трансмиссия, сама видишь, 4-хступенчатая механическая, извини, коробок-автоматов у нас пока не делают. Заднеприводная. Клиренс... ну дорожный просвет значит...
– Да знаю я, что такое клиренс, давай дальше.
Вот кто бы мог подумать, что первым человеком, кого заинтересовали ТТХ моей копейки, будет одноклассница...
– Даю дальше, клиренс 17 см, нормально по нашим грязям проходит со свистом, объем бензобака 39 литров. Внутри все аскетично, но приемник есть, хороший приемник, венгерский. Объем багажника, - открыл я багажник, - 380 литров, мешков 5 картошки влезет. Хватит или продолжать?
– На первое время достаточно. Заводи, Козлевич.
Разворачиваться не стал, свернул в первый проулок и обратно покатил по параллельной улице имени Лядова (не композитора, партхоздеятеля), а вот слева пролетело здание института НИРФИ, знаменитого тем, что здесь работал... нет, скоро будет работать Боря Немцов, будущий губернатор-реформатор, а затем пламенный оппозиционер и дамский любимец. Речное училище, поворот налево мимо универсама, улица Ульянова (это папаша Ильича, он здесь работал несколько лет), а на ней Олень, кафе, излюбленное местной золотой молодежью.
– Заберем еще одного товарища, ладно? Он тут возле Оленя должен ждать.
– Конечно, а что за товарищ?
– Ты его вряд ли знаешь, Вовчик Малой, наш младший... мушкетер, в соседнем подъезде живет. Поступил в пединститут, какие-то дела щас там решает.
Анюта Буонасье
Вовчика почти не ждали, быстро появился, с удивлением воззрился на Анюту, открыл заднюю дверь, сел.
– Вот, познакомьтесь, это Вова, мой лучший кореш, а это Анюта, мы с ней в одном классе 8 лет учились.