Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит
Шрифт:
Замоталась получше в черный плащ и вошла в стаю белоснежных цап. Даже здесь, на пустынном утесе на краю Эррена, я была лишним пятном.
– Я не верю ни в судьбу, ни в случайности. И в первом, и во втором замешаны боги. А им давно нет дела до смертных, – «успокоил» Райс. – Но куда вы все время бежите?
Да почему он за мной ходит, как привязанный?!
Ах да… Он бы и рад отвязаться. Да поводок больно крепкий. Тот и сейчас натягивался, жалил руку, напоминая о нерушимых узах. Которых никто не ждал и не просил.
–
– Отсюда путь неблизкий. Пешком так точно.
– Вы поняли, о чем я! – резко обернулась, вновь хлестнув его по щеке непослушными волосами.
Куда делась лента, ответственная за порядок в моей жизни, – одной Имире ведомо. Вероятно, была похищена местным коварным ветром. Он и юбку пытался с меня сорвать, и в кружева норовил забраться, но я не позволяла. «Нравы» у меня были обычные, тарлинские, а не хавранские.
– Все-таки варенье. Из сладких анжарских груш, – покивал магистр своим мыслям и, расчертив лоб глубокой морщиной, протянул мне заколку. Жест был такой незатейливый, словно Райс постоянно в карманах дамские безделушки носит. – Любопытно: ваша любовь к сладостям – причина или следствие?
– Откуда у вас?..
Нет, правда, откуда у Райса в кармане женские заколки? Ее забыла одна из мелкопяточных маутянок, а он сохранил на память? Я с подозрением уставилась на вещицу.
Она была похожа по конструкции на ту, какой я обычно пользовалась, но без драгоценной инкрустации. Простенькая, но милая россыпь розово-зеленых стекляшек, красиво переливавшихся в утреннем свете.
– Купил. В Аквелуке. Других там не найти, – он все еще настойчиво тыкал мне в руку чужой заколкой, дожидаясь, пока возьму подарок. – Не мог определиться с расцветкой. Маленькое, но сильное средство в борьбе с окружающим бардаком. Подойдет?
Ну если с бардаком…
Привычным жестом я сунула заколку себе в рот, закусила зубами. Так удобнее: чтобы смотать косу в крепкий пучок, мне понадобятся обе руки.
– Квафиф… фая… – сообщила опешившему магистру, явно никогда не наблюдавшему за прихорашивающейся девушкой.
– Вам… может… подержать?
– Я ф-фама, – мотнула головой, отчего чуть не выронила собранную косу. Перехватила поудобнее и, выгадав момент, поймала волосы в капкан серебристых зубчиков. Все, попались!
– Вы очень необычная девушка, Вика.
– Я до тошноты обычная, сир Райс.
– Простите за утренний… кхм… инцидент.
– И вы меня… за ночной, – я позволила легкой улыбке выплыть на лицо и тут же отвернулась.
Несколько чужих светлых пружинок, не попавших в серебряную ловушку, прыгали у меня на носу. То взлетая в воздух от дуновения ветра, то снова шлепаясь на лицо…
И мне очень захотелось снять колечко с самарудом. Грудь горела желанием, чтобы здесь, на утесе, магистр увидел меня настоящую.
То-то
А потом, может, с разбегу бы в море бросился, осознав, с кем его на самом деле связала шутница «судьба».
– Вы так хотите вернуться домой, Вика? – взгляд Райса обжигал затылок. – И чем будете заниматься в Хавране?
– Искать себя. Мне хочется думать, что где-то найдется место, где я буду действительно нужна. И полезна.
Я нагнулась и провела ладонью по расправленному крылу белой цапы. Оперение было еще влажным, но сама птица – теплой и мягкой. Она предупредительно щелкнула клювом, и я убрала руку. Стоит уважать чужие желания.
– Разве вы еще не нашли себя?
– Все время умудряюсь терять, – хмыкнула с долей горечи.
Я чувствовала, как его взгляд щекотно касается моей оголенной шеи. Скользит к поднятым вверх волосам, изучает открывшиеся уши, торчащие в стороны весьма дурацким образом.
Ненастоящие прикосновения обжигали не меньше реальных. Напоминали о жадном, голодном поцелуе в академии, об осторожных прикосновениях на изнанке, о решительном рывке этим утром в спальне… И я поспешила вернуться в дом.
На крыльце нас встречала Эйвелин, вновь побледневшая, с толстым томиком наперевес. Сир Рэдхэйвен с озадаченным видом стоял позади, аккуратно придерживая девушку за плечо.
– Сир Райс, я тут… нашла… – задыхаясь, пробормотала мисс Ламберт. – Вот вы сказали «Да кому нужна моя искра?», и я сразу подумала… Я вспомнила…
– Да говорите же!
– Про дочерей Мрака.
Глава 25
– Что за дочери Мрака? – я перевела растерянный взгляд с Эйвелин на Райса и обратно.
Все вокруг стояли такие мрачные и посеревшие, словно темного яду напились. Одна я ни гхарра не понимала. Но хавранкам и не положено…
– Был такой культ. Старый, еще с доварховых времен, едва ли он сейчас существует, – неохотно пояснил магистр, кривя губы.
– О них давно не слышно, но не значит, что их нет, – Рэдхэйвен потер уставшее лицо и поманил всех в дом. Стоять на пороге было и глупо, и прохладно.
– Их история больше чем просто страшная сказка. «Дочери» поклонялись Мраку задолго до того, как на изнанку пришла… кхм… Тьма, – прошептала мисс Ламберт.
– Не думал, что вы увлекаетесь доварховой историей и теологией, Эйвелин.
– Жизнь заставила, – вздохнула девушка, косясь на мужа. – И Рисска болтает как не в себя, когда нервничает перед ответственными свиданиями…
– Эти мне «свидания»… вашей Фенриссы!
Пока я возилась с плащом и вешала его на высокий крючок, все прошли в глубину дома. Эйвелин забыла свой «страшный томик» на полке у зеркала, и я подхватила книгу. Покрутила в руках, погладила пальцем ветхий фиолетовый переплет. Открыла на предисловии и пробежалась глазами по строчкам.