Анжелика и король
Шрифт:
Но мадам Скаррон, казалось, вовсе не слушала ее.
— Сначала скажите, что передал вам король?
— Король ничего не передавал… Просто я хотела увидеть вас и воспользовалась его именем. Я знала, что это подействует, как: «Сезам, откройся…»
Мадам Скаррон закрыла лицо руками.
— О боже! Вы пришли сюда! Я погибла!
Заметив, что собравшиеся в прихожей слуги смотрят на них с любопытством, она подтолкнула Анжелику к маленькой комнате.
— Теперь уж входите…
Первое, что заметила Анжелика, была колыбелька у окна, в которой она увидела улыбающегося младенца в возрасте нескольких
— Так вот что у вас за секрет, бедная Франсуаза! А он у вас премиленький! Можете на меня положиться, я сохраню вашу тайну.
Франсуаза покачала головой и снисходительно улыбнулась.
— Нет, Анжелика, вы не о том думаете. Посмотрите внимательно на дитя.
У ребенка были голубые, как сапфир, глаза, и они показались Анжелике очень знакомыми. И тут ее осенило:
— Так это же ребенок мадам де Монтеспан и короля!
— Верно, — подтвердила мадам Скаррон. — Видите, в каком положении я оказалась. Если бы не просил сам король, я бы ни за что не решилась. Все делалось в такой строжайшей тайне, что никто ни о чем не подозревает. Вы представляете, какой может быть скандал! Тогда мне не жить…
Она усадила Анжелику на софу рядом с собой. Теперь, когда первое волнение прошло, она хотела поговорить спокойно. Она объяснила, что Лувуа порекомендовал ее королю, когда встал вопрос, кому заботиться о ребенке.
— По закону он должен принадлежать мужу мадам де Монтеспан. Но, зная характер маркиза де Монтеспан, нужно было сохранить осторожность. Дело требовало преданности, ума и находчивости. Выбор пал на меня. Мне приходится прятать ребенка ото всех. К тому же ребенок родился с вывернутой ножкой, и я боялась, что он вырастет хромым. Я говорила с королевским доктором, и он сказал, что ребенка нужно отвезти на воды. Так что летом мне придется ехать с ним туда. А вскоре и второй свалится на мои руки.
— Так слухи о том, что Атенаис снова беременна, верны?
— Увы…
— Но почему «увы»?
— Атенаис в отчаянии, она сама говорила мне об этом. Мадам Скаррон хотела что-то добавить, но в это время во дворе послышался стук колес. Кто-то нетерпеливо постучал в двери, и вот уже внизу зазвенел голос мадам де Монтеспан.
Мадам Скаррон побледнела. Она предложила Анжелике спрятаться в гардеробе, но та отказалась. Больше в маленькой комнатке спрятаться было негде.
— Не дурите! Чего вы боитесь? Я сама ей все объясню. Мы никогда не были врагами.
Атенаис ворвалась в комнату, как вихрь, на ходу бросив на стол веер, кошелек и перчатки.
— Ну, это уж слишком! Я только что узнала, что он встретился с ней в гроте Тетис!
И тут, обернувшись, она увидела Анжелику. Это было для нее настолько неожиданно, что Атенаис подумала, что это галлюцинация.
Анжелика, воспользовавшись паузой, заговорила первой.
— Прошу у вас прощения, Атенаис. Когда я вошла сюда, то не знала, что врываюсь в ваш дом.
Мадам де Монтеспан медленно заливалась краской. Ее глаза сверкали гневом.
— Могу вас заверить, — продолжала Анжелика, — что мадам Скаррон сделала все возможное, чтобы сохранить секрет, доверенный ей. И он в надежных руках. Во всем виновата я одна!
— О, я верю вам! — воскликнула Атенаис, разражаясь смехом. Она уселась в кресло и вытянула ноги, обутые в розовые туфельки. — Сними их, — сказала она Франсуазе. —
Мадам Скаррон опустилась на колени и сняла с нее туфли. Затем Атенаис вновь повернулась к Анжелике.
— Я хорошо знаю вас и ваше ханжество. Любопытная, как привратница, вы всегда за всеми шпионите, но вы хуже лакеев, подглядывающих за своими хозяевами. Сводней из шоколадной лавки вы были, ею и остались.
Анжелика круто развернулась и направилась к двери. С Атенаис лучше не связываться. Анжелика не боялась ее, но испытывала непреодолимый ужас перед ссорой с женщинами, которые бросали ей в лицо обвинения, верные или неверные, но которые оставляли незаживающие душевные раны.
— Стойте!
Повелительный голос Атенаис остановил ее. Трудно не подчиниться потомку Мортемаров, когда та в дурном настроении, Анжелика вернулась. Ну что ж, если Атенаис хочет скрестить с ней шпаги, то она готова. Холодно и неприязненно смотрела она зелеными глазами на мадам де Монтеспан.
Пылающие щеки Мадам де Монтеспан начали увядать. Она поняла, что, унижая соперницу, не достигнет ничего хорошего. И она убавила тон.
— Что за несравненное чувство собственного достоинства у нашей мадам дю Плесси де Бельер, — сказала она насмешливо. — Прямо королева. Не говоря уже о тех таинственных качествах, которые выделяют ее из простых смертных. И именно так сказал о вас король. «А вы заметили, — сказал он мне, — как редко она улыбается? И вместе с тем она бывает весела, как ребенок. Ах, наш двор — такое печальное место!» Двор — печальное место! Вот как вы заставили говорить короля! «Ее таинственность, — сказала я ему однажды, — кроется в тех невзгодах, которые она хлебнула, когда торговала своими прелестями в притонах Парижа до своего замужества с дю Плесси». И вы знаете, как он мне ответил? Он ударил меня! — Она разразилась истерическим смехом. — О, он выбрал для этого подходящее время! На следующий день вас застали в постели с этим азиатом с длинными усами. Вот тут уж я посмеялась!
Внезапно заплакал проснувшийся ребенок. Мадам Скаррон взяла его из кроватки и понесла к няньке. Когда она вернулась, мадам де Монтеспан плакала навзрыд. Истерический хохот перешел в плач.
— Слишком поздно! — стонала она. — Я думала, что его любовь не выдержит такого удара. Но она пережила и это. Наказывая вас, он наказывал себя. И он всю злобу вымещал на мне. Мне приходилось верить, что государственные дела без вас не решаются. «Надо бы посоветоваться с мадам дю Плесси…» — говорил он. Этого я не могла вынести. Он же никогда не советовался с женщинами. Но вы… вы… Он спрашивал у вас совета даже по вопросам международной политики! — мадам де Монтеспан выкрикивала последние слова, как будто у нее в горле что-то взорвалось. — Он относился к вам как к мужчине!
— Вот это должно было быть для вас отрадно, — вставила Анжелика.
— Нет, вы единственная женщина, с которой он так обращается.
— Не правда! Разве Мадам не доверена дипломатическая миссия в Англии?
— Но Мадам — дочь короля и сестра Карла II. Кроме того, если король и поручил ей это дело, все равно он ненавидит ее. Мадам напрасно надеется, что, выполнив успешно эту миссию, она завоюет его доверие и любовь. Король пользуется ее умом, но и ненавидит ее за этот ум. Он не терпит умных женщин.