Анжелика Монсорье
Шрифт:
Моя комната в башне — единственная жилая комната. Она на самом верхнем этаже, на других — библиотека и хранилище книг. Между прочим, хранитель довольно забавный старичок, зовут его Игнат.
История его хранительства банальна: древний маг заключил его душу в один из камней башни, и теперь он вечный защитник этих стен. Кстати, при строительстве никто не знал, что в каком-то из камней заключена душа. Впрочем, Игнат — полезный экземпляр, и не выгонял бы он никого, если бы это были мальчики, а не девочки, но вот тут-то и облом. Вторых в нашей школе значительно меньше, и устраивают их с большим
Вот и пустовала комната, пока не поступила я. Нет, я по-честному полгода прожила в комнате с соседкой, правда, в крыле мальчиков. Как я уже говорила, те, кто имеют титул, живут с большим комфортом, нежели те, кто его не имеет. Но вот если ты не девочка, а мальчик, то это все меняет. Я бы сказала так: мальчикам, с титулом или без него, везде открыта дорога, при условии, что он стихийник.
Так вот, пожила я полгода с Кикиморой и сделала ноги от такого соседства. На самом деле, Кикимора — это графиня Кристина Шиморская. А прозвище свое она получила уже в школе, от меня. Отличительной чертой этого рода является то, что у них всех волосы имеют различные оттенки зеленого цвета. У данной представительницы графства Шимора цвет волос болотный. Да и характер такой же. Кстати, эту особенность (цвет волос), они получили от дальних родственников. Кто-то когда-то был женат на дриаде или нимфе (честно говоря, с трудом верится, скорее уж на кикиморе), и теперь в каждом поколении рождаются дети с интересным цветом волос. Теперь понятно, почему кикимора?
Прожила я полгода в тех покоях, по-другому не назовешь, а потом наткнулась на чулан в башне.
Ну, это Игнат маскировал под чулан. На поверку оказалось, что это очень просторные комнаты. Всего их три: две спальни и гостиная, да и ванная комната присутствует. Конечно, обстановка не такая, как в крыле мальчиков, но такая же как и у всех остальных, так что отличная комната. Так вот, о чулане, Игнат просто навел иллюзию. И вряд ли бы кто-нибудь это понял, если бы не я.
В тот день мне требовалось тихое место, чтобы почитать. Искала его долго, ибо нигде мне не было покоя. Почему-то всем позарез нужно было со мной подружиться!
Ища убежище, тишину и спокойствие, наткнулась на чулан. Ну я, недолго думая, и забралась в него, захлопнув дверь за спиной. Произнесла заклинание освещения, тут же у потолка загорелся световой шар. Моему взору предстала куча швабр и метелок, прилично опутанная паутиной с шустрыми паучками, и шкаф с полками, причем полупустыми. Кстати, расстояние от полки до полки было такое, что я могла туда без труда влезть, что я и решила проделать. Положила книгу на полку и начала заползать.
Каково же было мое удивление, когда я упала на пол!
Так и состоялось мое знакомство с Игнатом. Первая встреча была эпическая. Представьте себе, этот несчастный предстал передо мной в образе классического приведения: полупрозрачный сгусток тумана с очертаниями дряхлого старикашки, закованного в цепи.
С радостным воплем: «Ура, попался!» — я бросилась к нему.
Вот просто поверьте,
Так я и узнала, что это совершенно не чулан. В общем, мы поладили. Ну почти: после первой встречи он грозился лишить меня сна навечно. А все дело в той самой книжке, что я читала, когда наткнулась на эту каморку. «Практическое пособие по привидениям», теперь поняли? Вот я и поставила несколько опытов на Игнате, надо же где-то практику нарабатывать.
Ну, это было давно, а кто старое помянет, тому в глаз… или не в глаз? Короче, неважно. И что бы ни говорил Игнат о своей усталости от девушек, все же к ним он очень даже привык, а я, по его словам, так вообще парень в юбке. Так и продолжается наш эксперимент, в ходе которого дух все никак не определится, кого он все же хочет видеть в комнате: кисейную барышню или озорного мальчишку. На том и стоим.
— Ну, делись проблемой, — вывел меня из транса Макс. Ой-ей, что теперь будет.
Я уставилась на него, он на меня. Я молчу, он молчит, и — по глазам вижу — закипать начинает!
— Лика, ау, считаю до трех и ухожу, три уже было, — разворачиваясь, произнес Макс.
— Стой!
Макс остановился. Черт! Ну вот как ему сказать? Главное ка-а-ак?
Макс скептически поднял бровь, прикусил губу и выжидающе уставился на меня.
— Мы теперь пара, — чуть слышно прошелестела я.
Тишина…
И вот, этот нахал заливается смехом! Нет, ну не зараза ли? Он уже сползал по стеночке, местами повизгивая. Убью.
— О, а-уэ, — членораздельной речи ждать не следует или это шифр новый?
— Макс, я серьезно! — в глазах огонь, правильно, я злюсь.
— Что? — вмиг подскочил парень.
— Я говорю, мы теперь пара!
— Ты с ума сошла?
— Нет. И тебе того же желаю.
— Лик, если это шутка, то затянувшаяся, и больше не смешно.
— Макс, помоги мне, я сказала папе, что ты мой парень, и сегодня мы бегали на свидание, — грустно призналась я.
— Нет, ты точно сумасшедшая! Какой к берегиням парень? Это, не спорю, почетно, но… Но мы же друзья! Да и ты не в моем вкусе!
— Ну, радость моя, спасибо за разъяснение! Я не в твоем вкусе! Представь себе, и ты не мой идеал. Просто у остальных уже есть девушки, а у некоторых — и невесты.
— Лика, это извращение какое-то!
— Макс, я тебя как друга прошу, помоги. И ты от этого только выиграешь!
— Да? И в чем же?
— Ну смотри. Первое — я из знатного древнего рода, занимающего не последнюю ступеньку в императорской иерархии. Твой род — не менее благороден, но намного ниже моего…
— Ты еще про изгнание дяди напомни, — ехидно прервал меня Макс.
— Верно, — не обращая внимания на нахмурившегося друга, согласилась я, — Твое графство прилично сократили и лишили многих привилегий. Земли, конечно, возвратили, когда родился ты, все-таки стихийник, да еще и парень. — здесь я сделала паузу, — Но даже это не смягчило императора и высшую знать, роду Ризольди до сих пор отказано в выезде в свет.
Макс скрестил руки на груди, я же, набрав побольше воздуха, продолжила: