АП.Гепталогия

Звездная Елена

Склонив голову к его плечу, я промолчала.

– Найти тебе ночную рубашку? – нехотя спросил магистр.

Я рассмеялась и прижалась к нему сильнее, понимая, что меня, кажется, начали понимать, но после тихо ответила:

– Не нужно.

Он обнял крепче и с нежностью поцеловал мои волосы, момента не испортил даже вновь проголодавшийся котейка.

* * *

Когда появился хозяин, его супруга и двое прислужниц, котенок уже снова спал, на этот раз хоть вынув клыки из моего пальца, зато крепко обнимая всеми лапами облюбованную им ладонь.

И пока стол перед нами застилали белой скатертью и выставляли блюда, я аккуратно пыталась переложить котика на лавку; тот урчал и сопротивлялся, пока Риан не прошипел:

– Хватит.

Все четыре лапы тут же разжались, а недовольный котенок залез ко мне на колени и свернулся клубочком. А затем мстительно вцепился в платье когтями и даже зубками, демонстрируя, что его теперь отсюда ни за что не оторвать. А мне бы руки вымыть перед едой…

– Нужно отойти? – поинтересовался магистр.

Молча показала ладони, мне так же молча указали на широкие чаши с водой, поставленные перед нами.

– Это человеческие государства, водных духов нет, огненных нет, хранителей тем более, родная. Так что вода из крана отсутствует, удобства во дворе. Тебя проводить?

Отрицательно покачав головой, я принялась совмещать мытье рук с желанием не пролить капли воды на спящего котенка. Справилась, осмотрелась в поисках полотенца, откровенно потешающийся магистр указал на скатерть. И тут я услышала шепоток одной из прислужниц:

– Мужчина видный такой, обходительный, а она деревня деревней, даже за столом себя вести не умеет.

Умение вести себя за столом – это о скатерть руки вытирать?!

– Родная, – Риан улыбнулся, – у каждого народа свои понятия о культуре.

Молча вытерла руки о скатерть… Бабушка за такое поварешкой по лбу бы наградила, мама хуже – стопку полотенец выстирывать всучила, в общем, чувствовала я себя… даже есть уже не хотелось. А Риан был голоден, и очень. Запеченная, видимо, только что на углях морская рыба, каша, поданная прямо с котелком, похоже, тоже так в печи и разогревали, брага, от запаха коей у меня слезы на глаза навернулись, и хлеб – огромный, пышный, для которого ножа нам не подали.

– Хозяин, – заметив выражение моего лица, позвал магистр, – топленого молока моей супруге.

Когда прислужницы скрылись на кухне, я поинтересовалась:

– А чье здесь молоко?

Вопрос не праздный – в Темной империи разнообразие молочных продуктов было великим.

– Тебе понравится, – заверил Риан и, отломив ломоть хлеба, водрузил его на тарелку передо мной.

Когда принесли кружку с коричневатым молоком, пить не хотелось, но едва я ощутила его аромат…

– Бабенка у вас бледненькая. – Хозяин гостиницы, принесший мне молоко, остался стоять у столика и умильно за мной же наблюдал. – Небось, пополнение ожидаете?

Я подавилась, начала откашливаться, а Риан-то:

– Ждем, как не ждать, тут дело такое – завсегда рады.

Адептка Академии Проклятий молча допила молоко и доела хлеб, потому что действительно вкусный, вроде

простой и без изысков, даже пряностей не чувствовалось, но понравился. И молоко замечательное, ему тоже не нужны были вкусовые добавки, оно было замечательно само по себе, вот такое, какое есть.

Не нравилось мне тут другое – отношение хозяев!

– А вашей бабенке как, с ванной или таз подать? Ну, вам ванну, ясно дело, чай не мужицких кровей.

– Ванну, уважаемый, супруге моей, мне хватит и таза с водой. И поторопитесь, ночь к середине движется, не до разговоров! – Потом глянул на меня и ехидно добавил: – А супруга моя из столицы, знаете ли, там для рук рушники подают, вот и растерялась дикости местной.

Хозяин гостиницы испарился. К концу ужина перед нами вновь чаши с водой поставили, а для меня осторожненько еще и полотенце, цветами вышитое, и смотрели обе прислужницы с благоговением каким-то.

Я примерно так же поглядывала на магистра, Риан же попросту загадочно улыбался, медленно допивая брагу.

Тогда я еще не знала, что самое страшное потрясение ожидает меня в номере гостиницы.

* * *

– Это что? – стоя на пороге небольшой, но просторной комнаты, поинтересовалась я, указывая на огромную бадью, расположенную между дверью и постелью.

– Это ванна, родная. – Риан бережно подтолкнул меня и, едва я отошла, закрыл за нами дверь, отрезая от желающих сопроводить нас до спальни.

– Это ванна?! – переспросила я.

От последней, кстати, шел пар.

– Даже с водой, – невозмутимо сообщил магистр и, пройдя к постели, снял сапоги. А после, потянувшись к ремню на брюках, поинтересовался: – Что-то не так?

Что-то? Я стою, прижимая спящего котенка к груди, и молча, но очень возмущенно смотрю на лорда-директора.

– Ну мы же супруги, – нагло сообщил он, расстегивая ремень.

– А… – У меня дыхание перехватывало. – А можно мне в другую, я…

– Нет. – Магистр поднялся, повесил ремень на спинку кровати и направился ко мне.

Не знаю как, но я вдруг оказалась у двери, даже не поняв, в какой момент отошла к ней.

– Дэя, чего ты так боишься?

Риан подошел, отнял у меня котенка, опустил его на пол, а затем поманил пальцем кого-то… Из угла, приманенная магией, юркнула мышь. Сонный котенок в атаку бросился мгновенно. И почти сразу победил, а победив, присосался к тушке, отволок ее в уголок и там устроился спать… посасывая добычу и урча от удовольствия.

Я осталась одна, перед лицом магистра и ванной.

– Дэя, – низкий, волнующий голос и веселое: – Я могу отвернуться.

– А выйти?

– Издевательства над собственным лордом-директором запрещены законом Темной империи, – нагло ответили мне.

– А лордам-директорам над адептками издеваться можно? – спросила я, глядя на его обнаженный торс, потому что точно знала: смотреть в его черные глаза мне небезопасно – утону.

– Даже нужно. – Его рука коснулась моей щеки, нежно погладив. – Это делает учебный процесс… интереснее.