Апельсин для Андрея
Шрифт:
– Мне мать не разрешала раньше брать такие книги дома.
– продолжал Андрей, рассматривая другой берег озера.
– А мне это вправду интересно. Сейчас читал про девчонку, например, которая в школе колотила свою одноклассницу и заставляла принести ей деньги, так вот.
– А та?
– спросил Сашок, внимательно вслушиваясь.
– А та, - всё так же продолжал Андрей.
– Сначала своровала дома кольца матери, отдала этой девчонке и потом от страха ушла из дома.
Андрей замолчал, Сашок продолжал перекатывать апельсин.
– А откуда ты книгу такую взял?
–
– В библиотеке?
– Ха.
– ухмыльнулся Андрей.
– В какой библиотеке? В библиотеке, которая у вас в санатории, таких вообще нет книг, там только детективы.
– И про любовь.
– добавил Сашок, вспоминая затрёпанную книгу, которую его мама взяла в библиотеке, когда они только приехали.
– И про любовь.
– согласился Андрей.
– А эти свои книги я дома их беру, у меня родители оба педагоги. У меня дома Сухомлинский ещё есть и всякие другие книги. Педагогические.
Чуть не уронив апельсин, Сашок вскочил на ноги и несколько раз подпрыгнул, чтобы размяться. От влажного песка промокли плавки и теперь, даже на лёгком ветерке стало холодно, от чего руки по локоть покрылись мурашками, такими лёгкими пупырышками, почти как на апельсине.
Андрей тоже встал.
– Пошли на пирс.
– кивнул Сашок в сторону понтонов. Там постоим.
И они пошли на пирс.
Ступать босой ногой на разогретое солнцем дерево было гораздо приятнее, чем ходить по раскалившемуся песку. Дерево было ласковее, в меру разгорячённым и каким-то мягким. Железные перила пирса шершавые и скользкие от чьих-то мокрых рук, - кто-то недавно прыгал с самого края пирса.
– Hе хочешь купаться?
– спросил Сашок, когда почувствовал воду на перилах.
– Hет.
– ответил Андрей, а потом осторожно повернул голову и бросил взгляд на своих родителей, лежащих на песке где-то на возвышенности пляжа.
– А я про космос.
– вдруг сказал Сашок.
Андрей удивлённо обернулся.
– Что про космос?
– переспросил он.
– Я читал сегодня про космос, про путешествия всякие, про приключения.
– сказал Сашок, непонятно чего стесняясь. - А...
– Андрей лениво махнул рукой, показывая, что ему не очень хочется вдаваться в обсуждения того, о чём читал сегодня Сашок. Он вдруг, ни с того ни с сего, заговорил о другом.
– Сегодня мать говорила, что в санатории, где ты живёшь, все больные.
Андрей остановился около самого дальнего от берега края пирса и теперь облокотился о перила, сжимая подаренный апельсин в одной руке.
Сашок встал рядом.
– Больные?
– переспросил Сашок, снова чувствуя себя неловко.
– Да, больные.
– Повторил Андрей.
– Мать говорит, что там люди, которые не покупали путёвку, а которые приехали лечиться. Значит там можно подхватить какую-нибудь болезнь. Взять и заразиться.
Сашок после этих слов моментально почувствовал укол обиды, где-то в сердце.
– Hет. Hельзя.
– возразил он Андрею, хотя сам точно не знал, можно ли заразиться или нельзя.
– И значит вы тоже больные с твоей матерью. продолжал Андрей,
– Я...
– не нашёлся, что сказать Сашок, а потом всё же ответил.
– Это мама болеет. А я так. Я с ней приехал.
Андрей развернулся к Сашку лицом и в его глазах засияла насмешка и запрыгали отражённые блики солнца на волнах.
– И у вас с твоей мамой одно место что ли?
– спросил он.
Сашок кивнул.
– И вы спите в одной койке?
– уже не сдерживал улыбки Андрей.
– Да? Спите в одной койке?
Сашок отвернулся к перилам, насупился и сконцентрировал силы на беспомощных попытках сдержать наворачивающиеся слёзы обиды и унижения.
– В одной!?
– не унимался Андрей.
Сашок снова кивнул. - Мама болеет, у неё сердце...
– начал говорить Сашок и больше ничего не смог сказать, в горле стоял острый комок горечи.
Андрей удовлетворённый ответом снова отвернулся к волнам. Сейчас оба стояли и смотрели на воду.
– О-па, - вдруг сказал Андрей.
– Апельсин-то из столовой... тоже, наверное, заразный,раз там все лечатся. Ты как хочешь, Сашок, но я не буду его есть...
Он размахнулся и швырнул мамин апельсин в озеро. Тот, промелькнув оранжевой точкой, упал где-то метрах в пяти от пирса и исчез в волнах. Сашок долго не мог понять, утонул ли апельсин, или всё же всплыл.
Мамин апельсин.
Сашок попытался сглотнуть комок, вдруг ставший во много раз острее и теперь буквально дерущий и ранящий горло изнутри. Он повернулся, держась за перила, шагнул по доскам в сторону пляжа, потом остановился. Ошарашенный тем, что Андрей выкинул мамин апельсины в волны, Сашок ещё ничего не понимал, что происходит вокруг. У него было ощущение, словно его ударили металлическим тазом по голове. Волны прыгали у края пирса чересчур быстро; так быстро, что кружилась голова.
– Чего?
– спросил Андрей, обернувшись и наблюдая за Сашком.
Сашок помотал головой.
– Я домой пойду.
– только и смог сказать он Андрею. Слова как будто улетели в пустоту, тот никак не отреагировал.
Сашок развернулся и быстрым шагом пошёл к берегу.
Он уже не замечал, насколько горяч песок, не слышал ничего. Перед глазами был апельсин, качающийся в мутной зеленоватой воде озера, мамин апельсин.
Сашок вновь вышел на ступеньки, поднялся наверх, туда, где под листвой деревьев было прохладнее и гораздо тише, чем на пляже. Он шёл, всё ещё ничег не видя несколько минут и только тогда, когда дошёл до забора санатория, остановился и перевёл дыхание.
Сердце прыгало, отдаваясь в голове ударами молота, в боку кололо, но больше всего кололо где-то в груди. Сашок сам не понимал ничего из произошедшего и меньше всего ему сейчас хотелось думать об апельсине, думать про Андрея. Hоги и руки мелко и противно дрожали, как будто Сашок два часа без перерыва бегал.
Он подошёл к одинокой скамейке на высоком берегу озера, сел и обхватил колени руками, положив свой апельсин рядом с собой. Сашок бросил взгляд в сторону турбазы Андрея, а потом его пальцы сжались на коленях, побелев и больно стиснув кожу.