Апельсин–желание
Шрифт:
– Я забыла, на что тут жать, – пискнула Дашка, но руль из рук выпускать явно не была намерена.
– Не волнуйся, – подбодрил Гайворонский. – Включай левый поворотник, ножку на тормоз… – Артур переключил трансмиссию. – А теперь отпускай тормоз и плавно газуй…
Даша глубоко вздохнула и рванула с места с такой скоростью, что Артур впечатался спиной в кресло.
– Мягче, мягче… – прошептал Гайворонский, не готовый к таким виражам.
Дашка слегка притормозила, но снова надавила на педаль газа и рванула вперед. Водители, видя несущийся по дороге огромный черный «Кадиллак», торопливо перестраивались в другой ряд. Гайворонский потел, читал про себя «Отче наш»
– Сбавь скорость, сейчас будет въезд на стоянку, – скомандовал Гайворонский.
– Ага, – сказала Дашка, притормозила, элегантно вписалась в правый поворот.
– Почти приехали. Теперь рули на подземную стоянку, – показал направление Артур Георгиевич, с облегчением выдохнул, вытерев пот со лба, и расслабленно откинулся на сиденье.
Дарья снова нажала на газ, машина вкатилась в тоннель.
– Тормози! – заорал Гайворонский, но было поздно – раздался грохот, и подушка безопасности впечаталась ему в физиономию.
Дашка выбралась из автомобиля первой. Артур подлетел к ней, внимательно осмотрел и ощупал: видимых повреждений на теле дочери не наблюдалось, но девушка находилась в шоковом состоянии, на внешние раздражители не реагировала, стояла столбом и таращилась на предмет, который только что легким движением руки (точнее, ноги) превратила в груду искореженного металла. Артур заглянул в салон и выругался. Удар был такой силы, что водителя отбросило на заднее сиденье.
– Твою мать! – выругался Гайворонский, увидев, что на ногах у пострадавшего отсутствуют ботинки. Любой автомобилист знает: обувь слетает с ног пострадавшего в ДТП в случае смертельного исхода. Значит, водитель – труп. Дашка убила человека! Его дочка – убила человека!
– Что, пап? Что там? – очнулась Дарья. Цвет ее лица сливался с серыми стенами тоннеля подземного гаража. Дочь вышла из ступора, но начала трястись, как в лихорадке.
– Иди в машину, быстро, – попросил Гайворонский и вытащил сотовый телефон.
– Папа, что? – закричала Дарья и метнулась к изуродованному автомобилю, но отец успел перехватить дочь.
– Я сказал – марш в машину!
Он пихнул ее к «Кадиллаку» и сунул сотовый обратно в карман – ребята из службы безопасности уже бежали к месту аварии. Повезло, что происшествие случилось на закрытой стоянке, мелькнула в голове спасительная мысль.
– Почистить тут все, – скомандовал он. – Записи с камер наблюдения стереть. Чтобы ни одна живая душа!
– Ваша дочь… – сказал один из секьюрити.
Артур обернулся. Дарья прилипла лбом к стеклу разбитой машины.
– Черт. Я поднимусь с Дашей на служебном лифте. Через пять минут Веры в приемной быть не должно, удалите секретаршу куда-нибудь. Быстро! Не дай бог, Дарья устроит истерику в приемной…
Глава 6. Интервью с Яйцеголовым
Макс приоткрыл веки. Сквозь пелену и пляшущие перед глазами разноцветные паучки он увидел лицо, жуткое лицо мертвеца – белесые брови и ресницы, прозрачные голубые глаза и бескровные губы. У мертвеца была большая голова, лысая и блестящая. Покойник протянул к нему руку, что-то мокрое и холодное шмякнулось Максу на лоб, мураши разбежались стайками от позвоночника к лопаткам. Муть в голове рассосалась, как гематома от пиявки, паучки исчезли. Троянцев беспокойно огляделся. Он лежал на диване в незнакомом просторном помещении, обставленном дорогой офисной мебелью. В углу журчал
– Очухался вроде… – произнес мертвец.
Он отошел от Макса и сел за стол, нервно тарабаня пальцами по столешнице. Губы и ресницы девушки задрожали, и она беззвучно заплакала крупными, как горошины, слезами. Троянцев обалдело уставился на девчонку. Врут писатели: никакие дорожки на щеках слезы не рисуют, они текут вдоль носа, собираются в уголках губ, сползают по подбородку на шею. «Или у меня глюк?» – прислушиваясь к странному шуму в голове, предположил Троянцев. Ныли затылок и шея, отдавая тупой болью в правую лопатку.
– Прекрати сопли распускать! – рявкнул лысый. – Лучше сходи еще одно полотенце намочи.
Девушка вскочила и, шмыгнув носом, скрылась за дверью, расположенной рядом с фонтаном. К его журчанию добавился шум воды из крана. «Зачем ей полотенце, интересно?» – подумал Макс, а вслух спросил:
– Где я?
– В головном офисе компании «Голден файерс», – сообщил лысый, продолжая тарабанить по столу.
– Где?
Троянцев резко сел и застонал: в висках заломило, словно по голове асфальтовый каток проехал. Асфальтовый каток… Макс с ужасом уставился на лысого. Он в офисе «Голден файерс», а лысый – это Яйцеголовый! Тот самый Яйцеголовый, убийца жены и конкурентов. Президент компании Артур Георгиевич Гайворонский, к которому он ехал на интервью. Мать честная! Почему он здесь разлегся на диване? Почему все болит и он ни хрена не помнит? Что происходит, елки-моталки? В голове была манная каша из событий, которые никак не получалось уложить в логическую цепочку. Макс напряг память. Так… Он дома, собирается на интервью, надевает галстук, заваривает кофе, беседует со Светкой по телефону, выливает кофе в раковину и выходит из подъезда. Солнышко, тепло, дворники поют, птички убирают собачье дерьмо на детской площадке… Дальше провал, черная яма. Разговор со Светкой по телефону вспомнился особенно ярко, в деталях, и внутри все похолодело. Никакой офисной фобии у Светланы нет. Все, что она говорила про своего шефа, – правда! Макс пришел на собеседование, что-то во время интервью случилось, и ему отбили мозг! Свернули шею, сломали спину. Макс пошевелил пальцами ног, обнаружил отсутствие носков с ботинками и испугался во второй раз. Потолок опустился, комната сузилась и закрутилась, как бешеная юла, в глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота, разноцветные паучки снова замелькали перед носом… Троянцев упал обратно на подушку, закатил глаза и часто задышал.
– Дашка, что ты там копаешься?! – заорал лысый.
Хлопнула дверь. Макс приоткрыл глаза. Девушка в сарафане подлетела к лысому, тот забрал у нее полотенце и широким шагом направился к дивану, размахивая утиральником, как казак шашкой.
– Не трогайте меня! Я буду жаловаться в Международный трибунал Гааги и ООН! – вякнул Макс и вжался в диван спиной.
– М-да… Видать, сильно башкой-то шарахнулся, – вздохнул Яйцеголовый, снял со лба Троянцева нагревшееся полотенце и положил другое, мокрое и холодное. – Лежи спокойно, парень.
– Где мои носки и ботинки? – заорал Макс.
– Хрен их знает, где твои носки и ботинки! – заорал в ответ лысый. И добавил заметно тише: – Улетели они куда-то.
– Боже мой… – охнул Троянцев. Его били так сильно, что ботинки с ног свалились. И носки тоже!
– Я сначала решил, что ты труп, а оказалось, просто вырубился, – гоготнул Яйцеголовый, подтвердив его опасения. – Лежи, не дергайся. Скоро ребятки приедут за тачанкой, жопу кувалдами поправят, тогда и решим, что дальше делать.