Апельсин–желание

Брикер Мария

– Артур Георгиевич, что же вы… – Шаги проследовали в обратном направлении. И голос Варламова сказал: – Вставайте, голубчик, у нас полно дел, не время раскисать. Проводите меня в комнату дочки, пока девушка не вернулась, мне надо ее осмотреть. Синяя птица, говорите? С этого и следовало начинать.

Режиссер увел президента наверх. Шаги давно стихли, а Макс все сидел под лестницей и тупо таращился перед собой – перед глазами мелькали разноцветные бабочки. Он смахнул их с ресниц, вернулся в комнату и рухнул на постель.

Пусть все остается как есть. Может быть, и у него получится раздобыть хотя бы одно синее перышко для странной и очень милой девушки – Дарьи Гайворонской.

Ближе к вечеру в дверь постучались.

– Вот, я вам тут купила кое-что. – Даша положила на кровать какие-то пакеты. – В смысле, не я… то есть – я.

– Так вы или не вы? – рассмеялся Макс.

– Папа попросил обеспечить вас всем необходимым. Вы только не смущайтесь, ладно? Потому что я сама смущаюсь. – И Даша залилась краской, словно в подтверждение своих слов.

– Боже мой, что там? – шутливо округлил глаза Троянцев.

– Трусы, – хихикнула девушка. – Никогда в жизни не покупала белье мужчинам. Ну и еще кое-что из одежды.

– Надеюсь, вы выбрали с Микки-Маусами и Санта-Клаусами? – сурово спросил Макс.

– Нет, – растерялась Дарья.

– Жаль, я только с Микки-Маусами ношу. В крайнем случае – с северными оленями.

– Надо же, а я купила розовенькие, с бантиками и кружавчиками, – расстроенно сообщила Даша. Заметила его ошарашенный взгляд и весело расхохоталась. – Как вы себя чувствуете?

– Нормально. Может, мы на «ты» перейдем? Мы ведь в каком-то смысле жених с невестой, хотя и не настоящие.

– Давайте перейдем, если хотите, – улыбнулась Даша и уселась на кровать рядом с ним. Помолчала, теребя пуговицу на кофточке. Наконец неуверенно сказала: – Спасибо, что согласился стать моим мужем.

– На здоровье, – усмехнулся Макс, чувствуя, как в душе поднимается волна раздражения.

– А у тебя девушка есть? – Дарья искоса на него посмотрела.

– А тебе не все равно? – разозлился Макс. – Да, я согласился на этот идиотский брак с тобой, так что ты еще от меня хочешь? Что ты в мою жизнь лезешь?

Даша вскочила и отлетела от него, как ошпаренная. Постояла с минуту, глядя на Макса ошеломленно, растерянность сменилась холодностью.

– Переодевайся, а то выглядишь, как бомж. – Дочка Гайворонского подняла с пола пакеты и швырнула ему в лицо. – Переодевайся и спускайся вниз. Папа хочет, чтобы ты с нами поужинал. У нас сегодня гость. Знаменитый на всю Европу режиссер Варламов.

Она воистину была дочерью своего отца. Перемена, произошедшая с Дарьей, поражала – в одно мгновенье милая девушка перевоплотилась в стерву.

– Слушаю и повинуюсь, – хмыкнул Макс. – Что встала? Хочешь посмотреть на меня без штанов?

Даша вспыхнула и хлопнула дверью. Троянцев залез в пакет, вытащил голубой свитер, скомкал и швырнул

в угол комнаты. Зачем он вернулся? Зачем? Дурак несчастный! Кто она ему? Никто! Он не мать Тереза, а обычный бухгалтер. И вовсе не обязан ее жалеть и опекать. Он ничего ей не должен! Ничего! Она разрушила его жизнь. Сломала планы и мечты, свернула ему шею, а теперь лезет к нему в душу. Да, он любит другую женщину, а вынужден торчать в чужом доме и изображать из себя примерного жениха…

Выпустив пар, Макс немного успокоился и к ужину спустился свежим, причесанным, побритым, излучая во все стороны обаяние выпускника престижного Лондонского университета. Дарья купила ему вещи в классическом британском стиле – рубашка, пуловер, брюки. От рубашки пришлось отказаться, так как с воротником Шанца застегнуть ее под горло все равно не получалось. К воротнику он никак привыкнуть не мог, из-за этой хреновины приходилось спать исключительно на спине, шея прела и чесалась, что тоже действовало на нервы, и без того расшатанные последними событиями. Свадьба какая-то… Фантастический идиотизм, бред, чушь собачья! Как он маме обо всем скажет? Не может же он скрыть факт своего бракосочетания от собственной маман. Все равно мамуля узнает и никогда, никогда не простит, что он расписался от нее тайком.

Горничная суетилась в столовой, Артур Георгиевич с гостем беседовали в гостиной, сидя в креслах у камина и попивая коньяк. Варламов оказался совсем не таким, каким его Троянцев себе представлял, когда прятался под лестницей. Даже странно стало, что обладателем проникающего в мозг властного голоса являлся худой невысокий старик с длинными седыми волосами, собранными в хвост. Одет старик был во все черное – водолазка под горло, брюки, начищенные дорогие ботинки. На орлином носу поблескивали интеллигентские очки в тонкой оправе.

– А вот и наш герой, о котором я вам рассказывал, – сообщил Гайворонский, скользнув по Максу насмешливым взглядом. – Максим Троянцев собственной персоной.

– Иван Аркадьевич, – приподнялся с кресла режиссер и протянул ему руку.

– Приятно познакомиться, – Троянцев пожал режиссеру сухую, как пергамент, ладонь и плюхнулся на диван. Интересно, что о нем наплел режиссеру Гайворонский? Варламов бесцеремонно разглядывал его, словно Макс подопытный кролик. Захотелось коньяку. Много.

– Извини, выпить не предлагаю, – остудил его энтузиазм Артур Георгиевич. – Доктор написал в рекомендации, что надо воздержаться от алкоголя хотя бы недельку.

Макс зажевал нижнюю губу. Надо же, какая трогательная забота о его здоровье! Спросил:

– Даша где? – Светские разговоры он не особенно умел поддерживать и чувствовал себя некомфортно.

– Скоро спустится, – отмахнулся Гайворонский и вернулся к беседе с режиссером. – Так о чем я говорил…

– О скорой свадьбе вашей дочери.