Апельсиновая осень. Стихи
Шрифт:
1986
Осенний мотив
Я похожа душой на осень:
Те привычки и та же грусть.
Тяжесть лета золотом сбросив,
Первым снегом над ней кружусь…
Сердцем чувствуя бабье лето,
Возвышаю я нить паутин
Нерождённой строкой поэта
В утомительно долгом пути…
1986
Осень или ближе
Не пойму погоду эту.
То ли это первый снег,
Иль ложится яблонь цвет?
То ли это ранний иней?
Или белые сирени?
Фонарей ли стон вечерний,
Птиц ли это возвращенье?..
Не пойму погоду эту –
Осень или ближе к лету?..
1986
О чём нам говорить с тобой,
Коль струны жалобно отпели
Про ту любовь и эту боль,
И жизнь, что помним еле-еле.
Коль были сказаны слова,
Которые давно забыты
В кругу подруг и в сфере быта,
Когда смеялась и спала.
1986
Сегодня пахнешь ты зимой
И голову кружит от счастья,
Что ты, проникнув вдруг участьем,
Бесшумно следуешь за мной.
А я так чувствую тебя!
Вот ты моей коснулся шубы,
И побыстрей идёшь ты, чтобы
Меня в толпе не потерять.
И снег, не выпавший ещё,
От счастья тает на ресницах.
А мне всё кажется, что снится,
Как мы идём плечом к плечу…
1986
Нет, не помогут клятвы и обеты
Забыть тебе знакомые черты
Однажды полюбившего поэта,
Которую жестоко предал ты.
И долго будешь думать ты о прошлом,
Читая неприметные стихи.
…Как многое запомнилось хорошим,
Немногое нам вспомнится плохим.
1986
Не тебя
Пусть я сегодня чуть построже
И чуть грубей веду себя,
Но не к тебе спешу я, Боже,
И убегу не от тебя!
И, зная все земные муки,
Сказать тебе я не боюсь,
Что, простирая к небу руки,
Я, нет, не на тебя молюсь.
Не твоего я жду участья,
И не тебя простила б я
На зыбкой грани бытия,
Коль мне вернул бы смех и счастье.
1986
Мой караван шагает к солнцу
(1987)
Стоит один в холодном
От боли руки заломив.
Кто – человек он или миф?
Лицо худое в скорбной раме…
Лохмотья, ниже опустившись,
Скрывают сухощавость ног.
Прохожий, кто тебе помог
Набраться кротости от жизни?!.
О низкое небо Востока!
Я чувствую даже здесь:
Суровость твоя и жестокость
В тебе и поныне есть.
Что в смуглых твоих ладонях
Такая мужская власть
Ночами от женских стонов
Позорно родилась.
Почему-то хочется
Ступать неторопливыми шагами
По пустым улицам старого Стамбула
И, завернув, вдруг очутиться
В гуще Стамбульского базара,
Где, вобрав под себя ноги,
Дремлет старый турок в сбившейся набок чалме…
И, улучив момент показать смуглую щёчку,
Нежные пальчики приподнимают чадру чёрную.
Где хитрые греки торгуют шелками зелёными —
Цвета Османов.
Где слышится дерзкий смех женщины –
В прошлом гяурки…
И хочется вновь
Ощутить жаркий полдень Стамбула
И запах волос Роксоланы
Цвета червонного золота…
И, запрокинув голову,
Смотреть на Айя-Софию…
Монолог придворного поэта
В саду турецкого султана,
Где смех и радость, жизнь и смерть,
Я никогда не перестану
На женщин медлящих смотреть.
На их атласные шальвары,
(Под ними прелесть смуглых ног!)
Как снизошедший с неба дьявол,
Пролью я крепкое вино…
Стихи священного Корана
Прочту чуть слышно, наизусть.
Пусть кто-то лечит ими раны,
Послушают другие пусть…
И, развалившись, денно, нощно,
Лелея слух, лаская слух,
Поэтов слушаю восточных,
Которым также не везло!..
И лишь к утру падёт безмолвно
Глава на дремлющую грудь.
…Как будто в Турции я снова,
Как будто можно всё вернуть!..
Экспромт
Коль забудет весь покой он,
Услыхав мой смех,
Значит, праздную, ликуя,
Свой успех.
Даже если, сзади стоя,
В спину улыбнусь, —
Пусть не знает он покоя,
Пусть!..
Мне нечего ему сказать,
Мы о своём отговорили…
Но губы шепчут и глаза
Всё выражают что-то… Или
Мне показалось оттого,