Апельсиновый рай
Шрифт:
— Спасибо за то, что довезли меня, — сказала она, но, увидев, как он вышел, чтобы открыть ей дверцу, сразу же прикусила язык.
Если она хочет, чтобы поместье поднялось в цене, с подъездом к дому действительно придется что-то сделать, подумала Анна-Лиза, оглядываясь. И даже если некоторые ремонтные работы ей не по карману, что ж, попытка не пытка, она постарается вложить столько денег, сколько сможет, для того чтобы получить максимальную прибыль от продажи.
Лимузин уехал, окутав Анну-Лизу с головы до ног облаком белой пыли. Она внимательно взглянула на дом. Стены осыпались, не говоря уже о крыше, которая местами протекала. Если не привести все в порядок
В ту же минуту внимание новой хозяйки привлекли радостные повизгивания одного из самых резвых обитателей ее зверинца. Старый пес с лохматым хвостом бурно выражал благодарность за уделяемое ему внимание. Анна-Лиза приютила его и назвала Помадкин из-за необычного окраса. Вместе с Помадкиным во дворе появились несколько кошек, куры и даже ослик. Все они, как будто настроились на то, с чем сама хозяйка не могла смириться — жизнь в поместье Фуэго Монтойа должна продолжаться.
Поприветствовав животных, Анна-Лиза оглядела вымощенный булыжником внутренний двор. Когда она только приехала сюда, ей показалось, что главный дом в полном запустении. Он был таким мрачным и тихим, когда она впервые обходила его, пробираясь сквозь паутину и пыль, освещенные тусклыми солнечными лучами, с трудом пробивающимися сквозь немытые окна. Но, так или иначе, это не отпугнуло Анну-Лизу. И ее решимость была вознаграждена.
Доказательством тому, что когда-то дом знал лучшие времена, а его обитатели вели вполне благополучную жизнь, явилась прекрасная мебель, а также ценная коллекция картин, затянутых паутиной. И тогда Анна-Лиза почувствовала в себе потребность вновь вдохнуть жизнь в это жилище — распахнуть ставни, выскоблить каждый уголок и вымыть до блеска окна, чтобы весь дом засветился и заиграл с новой силой. И она не успокоилась, пока комнаты не наполнились ароматами воска, мыла и цветов… Однако служебные постройки все еще находились в весьма плачевном состоянии.
Анна-Лиза на мгновение прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она все-таки закончит то, что задумала. Не зря же она проделала долгий путь из своей адвокатской конторы, находящейся в маленьком городе на севере Англии, где зима только-только закончилась. Здесь же, на Менорке, ярко светило солнце, а в воздухе уже стоял сладостный аромат наступившей весны.
Сменив свой дорогой наряд на пару потрепанных старых шорт и какую-то немыслимую футболку, Анна-Лиза отправилась на кухню. Расчистив место на добротном деревенском столе, она приготовилась написать короткое благодарственное письмо сеньору и сеньоре Рамон де Крианца Перес. Но это оказалось не так-то просто. Дело было в том, что она очень сердилась на себя. Каким-то непостижимым для Анны-Лизы образом женатому мужчине удалось прорваться сквозь ее оборону и затронуть что-то, глубоко спрятанное в душе… В сердце Анны-Лизы поселилась тревога.
Она видела, как несчастна была ее мать, и не собиралась следовать ее примеру. Это слишком опасная и мрачная тропа, которая может привести лишь к пустым обещаниям и обманутым надеждам. Невероятным усилием она вновь заставила себя обратить внимание на лист бумаги, лежавший перед ней на столе.
Анна-Лиза быстро набросала несколько слов, передающих ее признательность за проявленную к ней доброту в доме семьи Крианца Перес. Запечатав конверт, она положила его на полку рядом с часами. Она отправит его, когда поедет в следующий раз за покупками в Маон, главный город острова.
— Но, сеньорита Уилсон, у вас нет денег на те усовершенствования, которые вы только что мне обрисовали. Почему бы вам не принять столь выгодное предложение о продаже поместья Фуэго Монтойа и не купить что-нибудь более подходящее для себя?
— Я решила не продавать его.
— То есть, как это не продавать?!
Анна-Лиза готова была поклясться, что этот уважаемый всеми юрист, даже если б захотел, не смог бы выглядеть более изумленным.
— Это мое последнее слово, — подтвердила она низким, полным решимости голосом.
— Да о чем вы говорите? — упорствовал он. — Нет, это абсолютно невозможно. Как вы собираетесь?..
Анна-Лиза уже начала терять терпение.
— Дон Альфонсо, — твердо начала она, — я давно привыкла зарабатывать себе на жизнь сама, и намерена продолжать работать и в дальнейшем.
— Работать? — в ужасе воскликнул седоволосый адвокат и передернул плечами. — Но если вы продадите finca, сеньорита Уилсон, вам никогда больше не придется работать.
— Но я хочу работать, — упрямо продолжала настаивать Анна-Лиза, — и, простите меня великодушно, дон Альфонсо, но до настоящего момента я думала, что и вы работаете на меня.
— Да, именно этим я и занимаюсь, — ответил он с горячностью, — но считаю своим долгом сказать вам, что если бы вы были моей дочерью…
— Я, не являюсь ничьей дочерью! — резко оборвала его Анна-Лиза и тут же пожалела о своих словах.
— Я прекрасно понимаю, что ваш отец умер, сеньорита Уилсон, — вежливо сказал адвокат.
Он всегда был мертв, для меня, с горечью подумала она, а вслух произнесла:
— Приношу вам свои извинения, дон Альфонсо. Мне не следовало повышать на вас голос. Я всегда буду, благодарна отцу за то, что он возложил на меня ответственность за будущее finca. Я твердо решила остаться здесь. Отреставрирую дом и все служебные постройки. Потом восстановлю апельсиновые плантации и заново превращу их в прибыльное предприятие, да и в поселке это всем принесет выгоду.
— Апельсиновые плантации! — в изумлении воскликнул пожилой адвокат. — Но что вы знаете о садоводстве? Простите меня, сеньорита Уилсон, — добавил он, — я вовсе не хотел вас обидеть.
— Ничего страшного, — спокойно сказала Анна-Лиза, сама удивляясь, что побудило ее принять столь безумное решение.
— Но даже если вы не намерены прислушиваться к моим советам, одна вы все равно не сможете справиться со всем, — продолжал настаивать дон Альфонсо.
— Почему? Только потому, что я женщина?
— У вас для этого нет достаточной суммы денег, — произнес адвокат, решив подойти к вопросу с практической стороны.
— Большую часть дел я могу взять на себя. В конце концов, попрошу помощи в поселке… Я не боюсь тяжелой работы.
— Я не сомневаюсь в ваших благих намерениях, сеньорита Уилсон.
— Тогда что же вас так тревожит?
— Сила, могущество и общественное положение семьи, с которой вы соперничаете, могут оказаться абсолютно непреодолимыми, — терпеливо объяснил он. — Поэтому прошу вас: прежде чем принимать окончательное решение, отказываясь от их великодушного предложения, подумайте еще немного.