Апгрейд. Первый отряд
Шрифт:
— Вы глупцы. Это невозможно. Всегда будут разногласия. Человек предрасположен к разрушению.
— Сейчас да. — ледяным голосом ответила она.
Я знал, что меня просто так отпустят. Я был готов умереть здесь. Но умереть, понимая в чем дело, немного приятнее.
— Вы специально заварили эту кашу. — поморщился я.
— Ты не понимаешь, что это не просто игра в Бога, Дёмин. — продолжала она, наклоняясь ближе. — Мы не собираемся терять время на лишние жертвы. У нас есть планы, которые требуют точности и расчета.
Я почувствовал, как сердце колотится в груди. Мысль о том, что я могу стать частью их плана, пугала меня. Но в то же время, в глубине души, появилась искорка надежды. Возможно, я мог что-то изменить.
— Полезен? — спросил я, стараясь звучать уверенно. — Как? Из меня тоже сделаете оружие?
Она откинулась на спинку кресла, задумчиво глядя в сторону.
— У тебя хороший послужной список. И конечно, ты знаешь, как работает Сагад. Думаю, мы всё же найдём тебе применение.
Я сглотнул. Они собирались использовать меня как инструмент. Но в то же время, у меня была возможность узнать о том, что на самом деле происходит.
— А если я откажусь? — произнес я, стараясь сохранить спокойствие.
Женщина улыбнулась, но в её глазах не было радости.
— Это не вопрос выбора, Дёмин, это вопрос выживания. Ты сам знаешь, что с тобой будет, если решишься на подобный шаг.
Я ощутил, как холодок пробежал по спине. Они не шутят. Я оказался в ловушке, где единственный выход мог быть лишь через сотрудничество.
— Хорошо, я готов поговорить, — произнес я, стиснув зубы. — Но я хочу знать больше.
Женщина кивнула, и в её взгляде мелькнула искра одобрения.
— Умный выбор, Дёмин. Это только начало. Но запомни, ты играешь в нашу игру, и правила устанавливаем мы.
— Кто бы сомневался. — буркнул я.
Она внимательно оглядела меня, словно оценивая. В её глазах читалось не только любопытство, но также и осторожность.
— Мы находимся на пороге новой эры. — продолжала она, глядя прямо мне в глаза. — То, что мы делаем, это лишь начало. Сагад — это инструмент, который позволит нам переформатировать общество, очистить его от ненужного.
Я горько усмехнулся.
— Очистить? Вы говорите об убийствах, о геноциде. Это не очищение, это безумие.
Она повернулась ко мне всем корпусом, её лицо стало серьезным.
— Безумие? Возможно. Но разве не безумие позволяет человечеству саморазрушаться? Мы не можем ждать, когда всё канет в небытие окончательно. Мы выбираем альтернативу, даже если она жестока.
— Но какие у вас планы? Как вы собираетесь управлять этим «новым миром»?
— Мы создадим систему. — сказала она, поднимая палец, как будто объясняя сложную концепцию. — Система, в которой будет контролироваться не только численность населения, но и его потребности. Создадим собственные правила, которые будут соблюдаться. И Сагад, наша карающая рука,
— Но как вы будете контролировать людей? Они не примут это так просто. — заметил я, пытаясь найти слабое место в её логике.
— Мы не станем контролировать их силой. — ответила она с ухмылкой. — Пока что. Мы будем контролировать их желания. У людей есть потребности, и мы просто предложим им решения. Они сами позволят нам управлять собой.
Я задумался над её словами. В них действительно была истина, ведь сейчас, дай населению еды и воды и они станут ползать перед тобой на коленях.
— Вы собираетесь использовать страх и манипуляции?
— Страх — это мощный инструмент. — согласилась девушка. — Но также важны надежда и обещание лучшего будущего. Мы станем теми, кто даст людям шанс на выживание. И когда они поймут, что это единственный выход, никто не станет задавать вопросы. Больше не будет либерализма или демократии. Мы объединим человечество и построим единую империю.
В ту минуту я ощутил, как холодок пробежал по спине. Если эта дура очкастая, сейчас ещё и римский салют кинет, я скорее всего ёбнусь окончательно.
— Вы чё, типо нацики?
Ольга Сергеевна вся побагровела от злости и хлопнула по столу ладонью.
— Молчать! — её голос, пронёсся раскатом грома, и я вздрогнул.
— Энтшульдигунг. — произнёс я на ломанном немецком, еле скрывая улыбку.
— Веселись сколько влезет, Дёмин. — мрачно ответила она, и скрепив руки в замок, уставилась на меня. — Вот только ничего смешного в этом нет.
Я поёжился.
— Вскоре ты осознаёшь, что это, единственный исход.
Мне захотелось её ударить, разбить это кукольное лицо в кровь.
— А что, если кто-то восстанет против вас? — я резко поддался вперёд.
Она широко улыбнулась хищной улыбкой.
— Мы уже предусмотрели это. Сагад будет готов. Он станет не просто инструментом, а символом нашей мощи.
Вот и свастика подъехала, правда, в лице моего друга.
— И ни один мятеж не останется безнаказанным. — продолжала тем временем она.
Я устала прикрыл глаза и сел на место. Я оказался в самом центре чего-то грандиозного и ужасного. И теперь у меня был выбор, либо поддаться этому, либо найти способ остановить их, прежде чем они реализуют свои планы.
— Сагад был когда-нибудь человеком или вы его в пробирке вырастили. — совершенно бесцветным голосом спросил я.
— Был. Он сам согласился на операцию.
— Ох, я очень сомневаюсь, что он был согласен, стать орудием массового уничтожения. — язвительно бросил я.
— Ты недооценишь его. — с холодной уверенностью ответила Ольга Сергеевна. — Сагад не жертва, он активный участник. Его стремление к выживанию и сила воли, сделали его тем, кем он стал. Он выбрал эту судьбу, и теперь он часть нашего плана.