APOCALYPSE RETURN или о пробуждении национального самосознания
Шрифт:
Комментатор истошно вопил в мегафон, но за ревом трибун его не было слышно. Судья подошел к поверженному Мирчо, задрав голову, посмотрел на северную трибуну и поднял руку с опущенным большим пальцем. Западная трибуна взвыла:
— Добей, добей, добей!!!
Восточная глухо зарычала:
— Обман!
— Судью на мыло!
— У него обойма больше!
— Жулики!
— Бей латинцев!!!
Густая волна черных, бурых, пегих овчинных шапок хлынула через парапет. Служители арены брызнули в разные стороны. Судья, визжа, отмахивался от озверевших румын резиновой дубинкой, его рвали на клочки. С западной трибуны плотной стеной шли тиффози-ветераны. Золотая молодежь, радостно улюлюкая, выхватывала из-под туник самодельные гранаты и швыряла их с галерки в толпу дакийцев. Северная трибуна, отведенная для почетных гостей и имперских чиновников, быстро пустела.
Из служебных ворот выкатился полицейский броневик с пожарным насосом на прицепе. Над броневиком колыхался беззвучный белый султан пара — рев гудка тонул в гаме побоища. Двое рабов, путаясь в цепях, бешено качали помпу. Карабинер в золоченой каске декуриона ворочал ствол
…Спартак, оттащив помятого Мирчо в нишу, вытянул из-за второго поножа бутылку спирта и сунул горлышко в зубы румыну:
— Пей, товарищ!.. Так-то вот… И поганая же у нас, все-таки, работенка!..
ГЛАВА IV
…Страна эта велика, в ней много лесов с хорошей древесиной. Через всю страну протекает река Итиль и другая река, называемая Кара-Итиль, которая впадает в Итиль возле города Болгар. Теперь эта страна принадлежит племенам Вису, бледным и беловолосым, как Иблис, их прародитель. Однако, в окрестностях города Казан, что в переводе значит «котел», и другого города, называемого Челны, что в переводе значит «лодки», еще живет много правоверных. Они прячутся в лесах и сражаются с неверными, где только могут, и убивают их. Когда же они не могут справиться с неверными, они быстро скрываются в лесах…
16
Абу-ль-Хамид ал Гарнати ал Джадид (?-?) — знаменитый моисельманский географ и путешественник. Выходец из андалузских ренегадос (до обращения в моисельманство — Хулио Хименес). Прославился путешествием вокруг Европы, которое описал в монументальной «Книге путей и царств» (сохранилось 6 глав из 132). По свидетельствам современников, отличался крайне неуживчивым характером и большой разнузданностью; обычно имел от 2 до 6 любовниц и любовников одновременно (см.: Абдулатип Халимходжо. Борьба за моральный облик мусульманина в Объединенных Азиатских Эмиратах в период правления Душманбинской династии // Ислам тарихчы, вып.16. — Душманбе-и-Шариф, 416. — с. 214–221). По сообщению консула Хуссейнитского халифата в Самарканде Гасана бен Якуба Цинципера, был расстрелян из пушки ортодоксальными мусульманами-фанатиками у стен Шах-и-Зинда в период Большой Резни 160–173 гг. (см.: Хаммад бен Джафар Рабинович. Схватка за Средний Восток: моисельманство и фундаментализм. — Рамат-Ган, 460. — с. 318–320). Тогда же, по всей видимости, погибла большая часть рукописи «Книги путей и царств».
По пыльному асфальту КамАЗовской трассы брела вереница людей в длинных белых рубахах, расшитых по подолу красными узорами. Вдруг в чахлой лесополосе взревели моторы, и на шоссе выкатилось с десяток мотоциклистов на красно-зеленых «Восходах». Передний, забренчав шашкой, соскочил с мотоцикла, поправил на макушке каляпуш [17] и, сбивая пыль с чапана [18] рукоятью нагайки, засеменил на кривоватых ногах к сразу остановившимся прохожим.
17
Каляпуш — татарский мужской головной убор, род тюбетейки.
18
Чапан — верхняя одежда из грубого сукна, носилась поверх шубы, кафтана для защиты от ветра.
— Кая барабез? [19] — ласково спросил он.
— Ялабуга марте, [20] — ответил ему первый из вереницы, сжимая до побеления пальцев длинный посох с бело-голубым флажком.
— Кем буласез? [21] — мотоциклист обвел нагайкой остальных прохожих.
— Марий улына… [22] — севшим голосом ответил передний.
— Нинди кызык!.. — мотоциклист сдвинул каляпуш на лоб и деланно-задаченно почесал затылок. — Финнча хайваннэр! [23] — радостно сообщил он своим спутникам. Те загоготали, хлопая себя по бедрам и выбивая тучи пыли из чапанов и жилэнов. [24]
19
Куда идем? (тат.)
20
До Елабуги. (мар.)
21
Кто будете? (тат.)
22
Мы марийцы (мар.)
23
Как интересно… Финские скоты! (тат.)
24
Жилэн (джилян) — верхняя мужская одежда, род халата.
— Ке те? [25] — дрожащим голосом спросил мариец.
— Без — Фаузиянын егетлэр! [26] — гордо сообщил мотоциклист, помахав кнутовищем в сторону своих соратников. Один из них, между тем, неторопливо потянул из сафьянового чехла СКС. [27]
— Уке, уке шол!.. [28] — испуганно загалдели марийцы, сбиваясь в кучу у обочины. Старший мотоциклист рассмеялся, вскарабкался на свой «Восход», крикнул: «Айдагыз, малайлар!» [29] — огрел нагайкой заднее колесо, и вся компания в треске моторов и облаке пыли канула обратно в
25
Кто вы? (мар.)
26
Мы — джигиты Фаузии! (тат.) (Фаузия, Фаузия-ханум — полулегендарная героиня национально-освободительного движения поволжских татар, жившая, согласно устным преданиям, в конце Допаденческого периода. Письменных сведений о ней не сохранилось. Часть поволжско-татарского населения приравнивает Фаузию к пророкам («пайхамбар»), официальное духовенство Казани признает за ней лишь статус мученицы за веру («шахид») (см.: Губайдуллин А. М. Борьба за веру в Поволжье в период Второго Национального подъема // Поволжский ислам и моисельманство. Тезисы докладов на VII Закиевских чтениях в Казани, 12–16 апреля 467 г. — Казань, 468. — с. 56)). «Джигиты Фаузии» — одна из военизированных молодежных организаций радикального крыла Татарского Освободительного Центра (ТОЦ).
27
СКС — самозарядный карабин Симонова.
28
Нет, нет!.. (мар.)
29
Поехали, ребята! (тат.)
— Ме тендан порылыкдан огына мондо! [30] — облегченно прокричал им вслед старший паломник, и вереница людей в длинных белых рубахах снова побрела по КамАЗовскому шоссе, направляясь к святыне Великой Суоми — Ананьинскому могильнику.
ГЛАВА V
…В январь 153. Шел я в полуостров Таврика при. Здесь дает оно три народоплемени, которые соседонароды есть. Это есть греки, которые города Херсонес, Пантикапей, Евпаторию, Феодосию, Киркинетиду и др., между которых Херсонес и Пантикапей наибольшие и наикрасивейшие есть, имеют; тавротатары, которые Судак как столицу имеют; а также готы, которые в Крымских горах, где от древнего времени их столица Мангуп, которая также Новое Феодоро называется, находить себя имеет, живут. В севере полуострова лежит город Перекополис, который крепкая и сильная крепость на границе с Высокой Страной есть, в котором все три народоплемени совместноживут…
30
Мы не забудем вашей доброты! (мар.)
31
Сигизмунд фон Безештайн (106–169 гг.) — барон Восточной Марки Центральноевропейской Священной Империи, военный деятель и путешественник. Родился в 106 г. в замке Безештайн-ам-Мангельбах, третий сын фельдмаршала Зигфрида фон Безештайна. По окончании Зальцбургской военно-музыкальной академии им. В. А. Моцарта участвовал в VI Галльском походе. Получил звание региментсфюрера и Железный Крест за сражение при Нанси. Командовал Зальцбургским панцергренадерским полком во время VII и VIII Галльских походов. Отличился при подавлении IV Багаудского восстания в Лотарингии (ныне Западная Марка Центральноевропейской Священной Империи). Был сопредседателем военно-полевого суда на Процессе Трехсот Друидов. По выходе в отставку по состоянию здоровья (в 151 г.) увлекся географией. Предпринял путешествие в Восточную Европу, результатом которого явилось издание книги «Путешествие в Таврику, Хохляндию,[72] Булгарию, Великую Финляндию и другие страны». Умер в 169 г. во время подготовки к путешествию в Африку от последствий вирусного гепатита, которым переболел в Кабардинской Булгарии.
— затянул слепой аэд, перебирая клавиши рояля. Базилей Фемистокл снисходительно улыбнулся, щелкнул пальцами, и темнокожий раб проворно, но аккуратно разлил в нитролаковые килики [32] разведенное розовой водой вино из дюралевой ойнохойи. [33]
— Славная «массандра»! — сказал, отхлебнув из килика, Сфенелай.
32
Килик — столовая посуда, широкая чаша на высокой ножке; служил для питья вина.
33
Ойнохойя — столовая посуда, род кувшина; служила для подачи на стол разбавленного вина (см. ниже).
— Под стать твоим апельсинам, — ответил любезностью на любезность базилей. — Метрополия всегда славилась апельсинами, но «Гефра» — превыше любых похвал.
— Льстец! — ухмыльнулся купец. — Был бы спрос… Ну, и как варвары?
— Без перемен. С тавро-татарами и неофеодорийскими готами живем мирно. А вот хохлосы… Дикари! Чудовища! Шестнадцать раз пытались пробиться на Полуостров — и все мало. Ладно, хоть берут не уменьем, а числом. Взвода гоплитов морской пехоты довольно, чтобы разогнать сотню-другую этих их… э-э… «сичевиков». Экзарх Перекополиса — опытный стратег, снарядов хватает, федераты дерутся стойко — благодарение богам, Перешеек все еще в наших руках.
— Да хранит вас Афина Паллада! — воскликнул Сфенелай, метко плеснув вином в треножник перед иконой «Агиа Афина». — Кому сейчас хорошо? Вам плохо, нам не легче. Вот ты говоришь — «апельсины», «Гефра». А знаешь, чего стоят эти апельсины? Конвои прорываются в Понт едва не с боем — османы совсем закрыли Пропонтиду. Падишах ломит такие пошлины… — Сфенелай прижмурился и покрутил курчавой головой. — Впору топить товар в Геллеспонте, право, это будет дешевле, чем везти его дальше!
Он повертел в пальцах опустевший килик и вопросительно глянул на базилея. Тот, спохватившись, снова щелкнул пальцами, и «массандра» забулькала из дюралевого носика.