Апофеоз
Шрифт:
Они заметили меня только тогда, когда я вышла на пыльную дорогу и осипшим голосом умоляла помочь. И только одна повозка остановились. Стоял гул. Некоторым по-прежнему было наплевать на странную путницу, продолжая беседовать между собой на более интересные для них темы.
С вороной лошади, скрепя зубами, слезла пожилая женщина, которая, по-видимому, пожелала увидеть моё лицо. Мужчина, сидевший на рыжем коне рядом, дернул узду, направившись ко мне. Его дружелюбное лицо вселяло в меня надежды. Он остановился и бросил мне фляжку.
Верно, мужчина испугался, когда я со звериным рыком готова
Незнакомец оказался мужчиной с черными короткими волосами, затянутыми в высокий хвост. Лицо его было уставшим, но заинтересованным.
– Называй меня… - он помедлил, задумавшись, словно забыл своё имя, -… Шикамару, - слегка улыбнулся парень, помогая мне встать.
Однако мои ноги не слушались меня. Я была на грани нервного срыва. Отведя глаза от пустой фляжки, я, наконец, смогла в полноте своей рассмотреть заботливого незнакомца. Высокий, статный, он обладал какой-то необыкновенной способностью притягивать к себе людей одним лишь взглядом, одной лишь улыбкой. Доказательством тому была я сама, так слепо поверив ему в считанные секунды. Мужчина, назвавшийся весьма странным именем, в свою очередь не отводил от меня заинтересованного взгляда. И точно я притягивала его так же сильно, как и он меня.
Его кожа была мертвенно-бледной, несмотря на то, что он, верно, не первый час пробыл в поле по пояс раздетым, пригреваемым жарким обеденным солнцем. Темные глаза святились каким-то, точно волшебным, блеском, не похожим ни на человеческий, ни на адский, и точно не на ангельский, ибо в нём прекрасно сочеталась грязь со святостью.
Ноги мои вновь подогнулись, и Шикамару успел поймать меня прежде, чем я вновь рухнула наземь. Я буквально утонула в его сильных руках, и на мгновение мне удалось почувствовать запах его тела. Такой ненавязчивый аромат уже знакомых мне полевых цветов и пыли.
– Уйди… прочь! – буркнула где-то позади та самая старуха.
– Снова имя моё забыла? – усмехнулся мужчина. – Сама же его мне придумала, сама же и забыла…
Старуха бросила на него гневный взгляд. Как ни странно, но Шикамару только тяжело вздохнул в ответ, точно ему уже не в первых раз приходилось слышать эти тихие ворчания и подчиняться им. Он аккуратно поставил меня на ноги, улыбнулся, забрав из рук пустую фляжку, и отошел на несколько шагов назад, открывая дорогу пожилой женщине. Она слабо толкнула его в плечо и, кряхтя, подошла ко мне вплотную.
Шикамару зевнул устало, точно ему наскучила эта жизнь, и взял за узду своего рыжего коня - такого же спокойного и невозмутимого, как и он сам. Изнуренное животное фыркнуло и лениво помотало головой – верно, он тоже изнывал от жажды.
Я перевела взгляд с мужчины на старуху и ахнула, узнав в ней знакомую из далекого прошлого. Всё то же морщинистое лицо с черными, глубокими, пронизывающими душу, глазами. Гадалка.
Старуха тоже узнала меня, и это выражалось в её прищуренных глазах, ставшими узкими щелочками на её лице, и сдержанных резких движениях. Она помедлила, повела плечами, пронзая меня внимательным взглядом, точно хотела убедиться, что перед нею стояла именно я.
–
Мужчина кивнул, услышав наказание старухи, запрыгнул на коня и устремился прочь от нас. Стоило ему скрыться, как гадалка подскочила ко мне. Она тяжело и прерывисто дышала и явно волновалась.
Кое-как усадив меня на край остановившегося обоза, она нагнулась ко мне, полуживой и измученной событиями недавней ночи, и прошептала на ухо:
– Где Итачи? Его поймал Инферно?
Я в изумлении, или даже в глубоком шоке. Отпрянула от неё, не веря собственным ушам. Откуда ей было известно о моих Демонах? Чем или кем она была?!
– Где?! – рявкнула старуха зло, нетерпеливо ожидая моего ответа.
– В Аду… - тихо прошептала я на удивление себе самой. – Инферно забрал… Сказал, что Итачи и Саске нарушили единственный закон Ада, и им грозит смертная казнь.
Так или иначе, я была глубоко в душе рада поделиться хоть с кем-то своим тяжелым бременем Судьбы. Пусть этот кто-то и был незнакомцем, чья осведомленность не на шутку пугала. Я дрожала всем телом, и никак не могла успокоиться.
– Люциферу об этом, так или иначе, станет известно, и Инферно не пройдет против него. Однако этот чертов упрямец просто помешан на своем законе, свихнулся, да и только! Палач тайком рано или поздно пойдет даже против Сатаны! Время у братьев есть, но его не так уж и много… Я думаю, что они справятся, выкрутятся как-нибудь… - старуха нахмурилась и покачала головой из стороны в сторону. – Мне будет искренне жаль, если братья погибнут…
– Я не понимаю! – прервала её речь я. – Разве Инферно и Люцифер не заодно? Почему Инферно должен идти против своего союзника?!
Гадалка удивленно посмотрела на меня, а затем что-то вспомнила и протянула долгое «а-а-а», точно её посвятили в тайные знания. Она печально опустила глаза и, на моё удивление, заговорила тихо, сдержанно и внятно, вместо причитаний и гнева:
– Не всё так просто, дитя моё. Люцифер заодно с Инферно в любом из случаев, если он не касается братьев Учиха. Особенно, если не касается Саске… У младшего-Учихи и Сатаны очень мощное прошлое и, пожалуй безумно трудные взаимоотношения. Сатана просто-напросто не позволит Инферно убить своих воспитанников. Однако Инферно в свою очередь очень упрямый и непредсказуемый и, как я уже упомянула, помешанный на своем единственном законе. К тому же, ему скучно. Если даже то будет значить для него смерть от рук Сатаны, он всё равно, упрямый черт, будет стоять на своём и в итоге прикончит братьев Учиха…
Хоть гадалка и говорила путано, но суть мне уловить удалось.
– Сколько у нас времени? – быстро проговорила я, не успела гадалка закончить повествование.
Старуха печально посмотрела на меня и тихо прошептала:
– Я не знаю… В Аду время течет не так, как у нас. У нас в запасе может быть тысячелетие, а может быть только секунда…
Я топнула ногой, сделала шаг вперед и уверенным тоном, громко и отчетливо произнесла:
– Отправь меня в Ад! Немедля! Я спасу их!
– Ты глупа, - печально засмеялась гадалка. – Ты ни черта не сможешь сделать! Тебя либо сожрут, либо превратят в Демона, а братьев всё равно казнит Инферно.