Апогей
Шрифт:
— Знал, что ты так и ответишь, кровосос. Все-таки вы во все времена были упертыми, как стадо баранов. — Боже-боже, этот парень не показался мне таким отважным и сильным в нашу первую встречу. — Но ты сам должен понимать, что от таких как мы зависит и ваша жизнь. Представляю, как тебе не хочется это признавать, но разве не очевидно, что только чистокровные люди способны справиться с царящей сейчас демографической катастрофой. И времечко поджимает. — Он шагнул вперед, делая свой голос вкрадчивым и весьма убедительным. — Нас, чистокровных, осталось чудовищно мало, вампир. Так что не копай себе же яму.
Что меня возмущало
Я действительно была для клана ценной вещью, которую не хотелось отпускать, но, если брать в расчет данную ситуацию, — придется. И потому, когда молодой господин обернулся, найдя взглядом меня, я готова была окрестить его предателем.
Не странно ли? Мысль об уходе с этими вторженцами, один из которых назвался моим братом, поднимала в моей душе волну страха и несогласия. Нет, я не привязалась к этому дому, не боялась покинуть его и даже расстаться с теми, кто стал мне дорог здесь. Я просто не хотела идти с ними. И то, что Каин разменивается мной, как товаром, в очередной раз доказывало, что у него изначально был именно такой взгляд на мою персону. И как я поняла, он даже предполагал подобную встречу и заранее знал, что уступит.
Не понимаю, почему меня эта правда, которую я знала всегда, задела за живое столь сильно именно сейчас. Моя правая ладонь чесалась, желая с силой пройтись по этому красивому мужскому лицу. Думаю, именно с этой целью я стала спускаться с лестницы, молясь в душе, чтобы Франси меня не остановила. Господь услышал мои мольбы: остановила меня не хранительница, а этот низкий, не терпящий возражений голос.
— Франси, уведи ее.
Едва спустившись с лестницы, я обернулась, поднимая голову. И почему, увидев его, я почувствовала такое облегчение? Почему все мое тело расслабилось и наполнилось приятным умиротворением? Словно один только вид главы мог остановить конец света. И, судя по его взгляду, направленному на незваных гостей, вопрос о моем пребывании здесь был для него уже давно решен. И появление господина Амана не означало продолжение мирных переговоров.
Почувствовав руку на своем предплечье, которая настойчиво тянула меня за собой, я кинула на Франси умоляющий взгляд.
— Мне нужно… это же моя судьба… мой брат…
Не знаю, что именно подействовало на нее: мой жалкий вид или сбивчивые речи, но Франси в итоге тихо выругалась и убрала руку. Она всегда была исключительно понимающей, и в этот раз могла себе представить, как важно мне присутствовать при этом намечающемся разговоре. Кто же знал, что он будет весьма коротким.
— Кнут. Передай Захарии, что хотя с нашей последней встречи и прошло немало времени, оно меня не изменило. Я не выполняю приказы.
Расстояние между ними было еще порядочное, но нельзя было не заметить, как паренек напрягся. Улыбка пропала с его лица, руки сжались на оружии.
— Это не приказ…
— Можешь рассказать ему о великодушии клана Вимур, который позволил тебе жить после убийства семерых на территории моего дома.
— Эй, я вежливо просил меня пропустить, но твои пешки…
— Мейа Арье принадлежит клану. И это ее собственное решение. Если бы Захария явился за ней год назад, ему даже не пришлось бы спрашивать моего разрешения, но вам не было
— Все это время велись поиски…
— Лучше вам будет считать, что они не увенчались успехом. — Мужчина остановился в нескольких метрах от Кнута, который по сравнению с главой выглядел просто сопливым мальчишкой. — И следующий раз, когда заявишься ко мне домой с оружием, будет последним для тебя, человек.
— Ты не убьешь меня. Не посмеешь. Я чистокровный. — Прорычал раздраженно парень.
Понимаю, после обид, угроз, отказа и явной демонстрации превосходства со стороны главы, Кнут хотел отыграться. Но для этой цели он выбрал себе соперника не по силам.
— Ты, правда, хочешь это проверить?
— Валяй. Ну? — Он втянул в грудь воздух и наставил пистолет на господина Амана.
Спорю, все те, кто следил за происходящим с улицы или из окон особняка, позволили себе коллективный шокированный выдох.
Что за проявление глупого юношеского максимализма? Откуда в парне было столько веры в то, что чистота крови спасет его от руки главы? Даже его напарник был неприятно удивлен подобной неоправданной смелостью со стороны Кнута, и потому решил сменить магазин в пистолете, пока есть время.
Черт возьми, Аман позволял им уйти целыми после наведения бардака на его территории, но почему-то мой недалекий братец решил подлить масла в разгорающийся костер. И, очевидно, он будет лить его до того самого момента, пока не подпалит свою самоуверенную задницу.
— Как скажешь.
Чтоб. Меня.
Никогда еще мне не доводилось лицезреть на лице господина Амана подобную улыбку. Стоит ли напоминать, что данное мимическое движение в его исполнении было явлением столь же редким, как и появление солнца полярной зимой? А теперь… мужчина словно только и ждал этих слов. Ему просто нужен был повод, а мой глупый брат его любезно предоставил.
Аман собирался убить его. Что могло изменить решение главы в тот момент? Возможно, очередной внезапно начавшийся Апогей, или, в крайнем случае, падение метеорита прямо между этими двумя. Совокупность первого и второго? Но точно не такая мелочь, вроде моей недалекой персоны.
Становиться на его пути? Боже, когда я рванула прочь от ошарашенной Франси, мне казалось, что я нарушаю все десять святых заповедей разом.
Господин Аман подходил к Кнуту намеренно медленно, растягивая удовольствие от лицезрения страха, который умолял человека преклониться, сдаться, не сопротивляться. И каждый, видевший сие действо, знал, что все слова и жесты законника были всего лишь бравадой, потому что даже его ума хватало на понимание одной простой истины: гордость чистокровного вампира и жизнь чистокровного человека находятся в разных ценовых категориях.
— П-пожалуйста, глава, не делайте этого! — Крикнула я, зажмуриваясь и раскидывая руки в стороны, когда встала напротив Амана, загородив тем самым Кнута. — Он не хотел угрожать вам или вашему клану. Он п-просто хотел защитить меня. Кнут не знает, что мне хорошо здесь и что я… не собираюсь никуда уходить. Я все объясню ему, и он покинет вашу землю. Пожалуйста, глава, не трогайте его. Он… он же мой брат.
Похоже, в наступившем молчании, господин Аман думал о том, как много я доставляю его клану проблем. Очевидно, я — новый вид головной боли, и что мешает ему сейчас избавиться заодно и от этой досадной неприятности?