Апогей
Шрифт:
— Да ты смеешься надо мной. — Мучительно закрыл глаза Аман, заставляя меня растеряно умолкнуть. — Было хорошо, правда? Значит, с некоторых пор тебя заводит боль.
Неужели это прозвучало именно так?
— Тебе кажется, что с тобой настоящим может быть только мазохистка? — Ну или женщина, вроде Адель или Лизы. — Что ж, если тебе легче считать меня извращенкой — вперед.
— Мейя, мне казалось, я дал тебе все, что может желать женщина. — Еще бы. Богатство. Власть. Нежного и заботливого себя. — Тебе этого мало?
— Ты
Я поднимаю голову, следя за тем, как Аман приближается, обходя кровать. Когда он наклоняется, я замираю в ожидании, но все что он делает — берет мою руку, поднося ее к моему лицу. Синяки на запястьях. Ерунда какая.
Взгляд синих глаз соскальзывает с моего лица на забинтованную шею.
— Так что ты там говорила про другую сторону медали?
— Аман, я просто хочу…
— Кажется, я начинаю понимать, чего ты хочешь. — Его голос едва удерживал равновесие между спокойствием и злостью. — Ты слишком многое пережила в последнее время…
— О, умоляю, только не надо приплетать сюда мое прошлое.
— Знаешь, почему ты на самом деле хочешь грубости, Мейа? — Пробормотал Аман, отходя от меня в угол. — Это называется комплексом вины. Ты чувствуешь себя виноватой до сих пор, и потому ищешь наказание, ищешь жестокости. Но твоя боль — табу.
— Мне казалось, речь шла о безопасности.
— Безопасность как раз характеризуется отсутствием риска и физических страданий.
— Меня больше беспокоят моральные! Что ты на это скажешь? Представь себя на моем месте. Если бы моя жизнь зависела от других людей, от других мужчин, ты оставался бы в стороне такой же спокойный как сейчас?
— Неудачная рокировка, моя госпожа. Ты не на моем месте, а я — не на твоем. И ты должна запомнить раз и навсегда, я никогда больше не буду пить из тебя.
Его слова словно удары хлыста по освежеванной душе.
— Я могу сдавать…
— Нет. Я уже однажды подверг тебя этому и не собираюсь повторять свою ошибку.
Как холодно.
Натягиваю простынь до плеч, рассеянным взглядом рассматривая складки ткани.
— Моя госпожа, ты свободна в остальном. — Его голос несколько смягчился. — Проси что угодно, но не боль. Этого я не могу тебе дать.
— Ты не можешь мне дать себя. — Мой слабый голос дрожит. — Никогда не сможешь.
— С каких пор ты решила, что я и боль неразделимы? — Аман проходит ко мне, присаживаясь перед кроватью. — И я сейчас с тобой.
Словно в подтверждение своих слов, его рука ныряет под простыню, достигая моего бедра.
— Так не пойдет. — Шепчу я, находя его глаза своими. — Либо я буду с тобой, с таким, какой ты есть, либо я не буду с тобой вообще.
Аман замирает, а его глаза чуть прищуриваются, словно он пытается понять, что на этот раз зародилось в моей голове.
— То, что ты требуешь от меня…
— Ты вполне можешь мне дать. Если это для тебя что-то значит… — я демонстрирую руку с кольцом, — …ты должен принять решение. Я не прошу у тебя невозможного. Я знаю, что никогда не смогу назваться твоей истинной парой, я не подарю тебе наследника и не смогу сопровождать тебя в вечность, я даже не требую у тебя верности по гроб жизни. Просто прекрати терпеть меня.
Он молчит с минуту, но в его глазах, которые вновь смотрят на меня, как на чужака, я не вижу колебаний. Он даже не задумывается над моими словами.
— Я уже принял решение. — Подтверждая мои мысли произносит Аман, выпрямляясь. — Что угодно, но не боль.
— Ты так и не понял, что я прошу у тебя не этого. — Усмехаюсь я горько, рассматривая свои руки. — Что ж, в таком случае, мне нужна отдельная спальня. Ты не прикоснешься ко мне до тех пор, пока не передумаешь.
— Или до тех пор, пока ты первая ко мне не прикоснешься. — Аман наклоняется к моему лицу, и я замираю — Хочешь поиграть со мной?
— Это не…
— Идет. Но ты должна понимать, что твой переезд ничего не изменит. Я всегда буду рядом.
Когда он выходит, я падаю на кровать, пытаясь отдышаться. Аман, неприкрыто соблазняющий и предвкушающий мое поражение… это что-то новенькое.
29 глава
Он не лгал. Аман действительно был готов дать мне если не все, то многое. И потому, пока слуги переносили все мое шмотье из его покоев, глава сохранял завидное спокойствие, не собираясь меня разубеждать или останавливать.
— Ты можешь передумать в любой момент. — «Напомнил» он любезно, сидя в кресле и следя за тем, как я отдаю распоряжения.
— Ты тоже. — Возвращаю я, пытаясь копировать его непроницаемый тон.
— Ясно. — Мужчина подпирает кулаком голову. — Я зайду за тобой к ужину.
— Как пожелаешь. — Смысла нет оставаться с ним дольше. Странное ощущение, что я проигрываю просто тем, что нахожусь близ него дольше на еще одну секунду.
Выходя из его гостиной отстранено замечаю, что ковер сменили. И это наталкивает меня на жаркие воспоминания связанные с тем, прошлым ковром, запачканным моей кровью.
Аман… я не понимаю, неужели быть самим собой так трудно? Ты пытаешься убедить себя и меня в том, что камуфляж контролирующего все и вся сверхсущества необходим даже в нашей постели. Не думай, что я легко соглашусь с этим.