Апокалипсис 2060
Шрифт:
Домой он возвращался усталый, но довольный, тем более, что завтра ожидался выходной, а это значило, что он сможет отоспаться и побездельничать весь день. Неожиданно запиликал коммуникатор, он нажал кнопку и увидел Анюту. Она грустно улыбнулась:
— Ты вчера ушел и даже не попрощался.
— Извини, но я человек небогатый и живу своим трудом, — ответил Дик, жадно вглядываясь в ее все еще желанное лицо. — Я не могу лишиться своей работы, а если бы остался, то точно опоздал или прогулял, и меня бы уволили. Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, спасибо, —
— Что именно?
— Сейчас я не могу это сказать, — Аня покачала головой и предостерегающе поднесла палец к губам. — Это не телефонный разговор.
— Тогда ладно, — произнес Бут. — Если ты меня накормишь, напоишь и спать положишь, то я приеду. На этот раз я не спешить не буду, у меня завтра выходной.
— Приезжай, я буду ждать.
Девушка отключилась, а Дик, расталкивая людей, перепрыгнул на другую ленту, которая понесла его к метро.
Консьерж был другой, но теперь Бут знал фамилию, мужчина тут же, не снимая руки с тревожной кнопки, перезвонил Ане, а, услышав ответ, пропустил его к лифтам. Дик поднялся на сороковой этаж, восхищаясь отделкой. Едва он постучал в дверь, как она открылась. Бут прошел в холл и увидел Анюту, которая стояла все в том же халатике посередине и снова по ее щекам текли слезы.
— А что случилось на этот раз? — спросил Дик. — Или ты плачешь о том же, что и раньше?
— О том же… — девушка печально улыбнулась. — О себе самой, о моих друзьях, о тебе, о мире, о людях, которые в нем живут.
— Интересное сочетание, — заметил Бут. — И что же с нами со всеми случится?
— Мы умрем, — мрачно проговорила девушка. — И вообще все умрут…
— Сказано здорово, — Дик прижал Анюту к своей широкой груди. — Не знаю, почему ты так решила, но я точно знаю, что в будущем все будет хорошо.
— Хотела бы и я знать, что такое твое «хорошо», — Анюта грустно улыбнулась. — Мне не нужны утешения и глупые слова, мне нужна твоя любовь, дикий Бут. Мир и на самом деле скоро погибнет, ему все равно, что ты думаешь и считаешь, он просто несется к пропасти, которую ему не преодолеть. Поцелуй меня…
— У нас план мероприятий на конец света имеется? — осторожно спросил президент у министра по чрезвычайным обстоятельствам. — Кажется, я читал нечто подобное.
— План есть, и мероприятия прописаны, но они сформированы на год, — ответил министр. — Раньше считалось, что природа любые раны нанесенные людьми залечит за это время. С концом света история другая — с одной стороны проще защита чем от ядерной бомбардировки, а значит, больше людей удастся спасти, с другой проблем больше…
— Почему проще? — спросил премьер-министр. — Объяснитесь.
— Воздух окажется незараженным, — ответил министр. — А значит, не потребуются мощные фильтровальные установки, но к сожалению, сам характер радиации отличается от ядерной, от гамма излучения не так просто оберечься. Кстати, мои эксперты
— То есть, если люди попрячутся по домам, с ними ничего не произойдет? — удивился президент. — Вы уверены?
— Если смогут просидеть какое-то время без еды и питья, то почему бы и нет, — ответил министр. — Шанс у них будет, пусть и не очень большой. Мы получили данные от ученых всего пару дней назад, поэтому мои аналитики еще не готовы представить прогноз развития ситуации и выхода из нее. Пока у нас имеются только предварительные наброски, но уже понятно, что невозможно спасти и защитить все население страны. Убежищ на всех не хватит, а учитывая, что время, которое нам дают ученые, настолько мизерно, что его хватит только на то, чтобы подготовить имеющиеся убежища, то потери будут просто колоссальными. Построить новые бункера просто нереально, отсюда следует простой вывод: требуется найти такую форму защиты, при которой удастся сохранить большую часть населения. Вот мои эксперты и выдали, что если не нужны фильтры, то можно использовать обычные дома в качестве убежища, закрыть крыши многослойным защитным покрытием, и у людей появится шанс.
— Остроумно, — недоверчиво покачал головой президент. — И много людей можно спасти таким образом?
— Главное в этой ситуации — нехватка продовольствия, — ответил министр. — Прокормить десятки миллионов людей, которые будут сидеть по домам, будет довольно затруднительно. В квартире больших запасов не сделаешь, да и с водой будут проблемы: насос выведет из строя солнечный шторм, а по трубам пройдет мощный электрический разряд, который может их разрушить.
— В обычных домах смогут выжить не все, — заметил Сергеев. — Нам неоспоримо известно, что солнечные вспышки в пределах от одних до трех-четырех суток от их появления губительно влияют на старые, хилые организмы, с резко выраженным атеросклерозом и дегенерацией сердца. Кроме того солнечное излучение влияет на самые интимные и глубокие жизненные функции: на нервную систему, на центры дыхания и кровообращения, вызывая в них явления спазма, перевозбуждения, парабиоза. Почти мгновенно от вредных солнечных излучений погибнут больные с болезнями нервной системы и мозга, через два — четыре дня после извержений на Солнце умрут больные с болезнями кровообращения, а также старчески дряхлые, резко повысится число самоубийств и насильственных преступлений.
— Спасибо, профессор, мы поняли, — покивал президент. — В домах выживут молодые и сильные, остальным требуется дополнительная защита.
— Именно так, — сказал Сергеев. — Но если мы потеряем озоновый слой в результате всплеска гамма излучения, то ни бетонные ни многослойные покрытия крыш не смогут эффективно защитить людей, тут потребуются тяжелые металлы с плотной структурой — свинец например, но их на крышу не затащишь.
— А на нижних этажах и в подвала люди смогут выжить? — спросил министр по чрезвычайным обстоятельствам. — Возможно ли там спасение?