Апокалипсис 2

Bakenlly Aron

— Да не. Думаю, недельку осилю. Хуле там. Просто не вижу в этом смыла.

— Хорошо, давай, поспорим? Кто первый не выдержит и потеребит свой хер, тот купит другому… не знаю… Рарку!

— Да ну нахуй! Я Полине-то с ахуенным зельем на рарку две недели фармил, а тут просто из-за естественной потребности снова так мучаться! Может, ещё поспорим, кто дольше срать не будет на эпик, блять?!

— Ха-ха! Ну, ладно-ладно. Давай на анкаммонку, раз так ссышь! — Предложил друг компромисс.

— Анкаммонку… Ну ладно, анкаммонку можно. Не

знаю, правда, нахуя я в это втягиваюсь, но если ты осознаешь, что моя вялая колбаса способна держать в себе натурпродукт столько, сколько я пожелаю, то давай поспорим.

Лёха протянул свою потную ручонку, а я же с сомнением посмотрел на неё, не решаясь пожать.

— Всё же ссышь, да? — Хохотнул друган. — Ладно, не спорь, я знаю, что у тебя нет никакой силы воли.

— Всё у меня есть, бля! На, нахуй! — Я размахнулся и впечатал свою ладонь в ладонь Лёхи. — И не думай, что я так просто сдамся! Чисто из принципа выдержу весь челлендж!

— Давай, давай! В декабре посчитаем, сколько раз ты свой хрен помусолил!

— Ой, деванька моя, я уверен, что ты свою сосисочку будешь через недельку со слюнями поглаживать ручонкой и лить горькие слёзы, что не можешь подоить коровку!

— А я уверен, что ты готов будешь уже перейти на дилдаки, дабы удовлетворять свою похоть и не мусолить свою сардельку.

— Готов поставить твоё очко на то, что ты даже на свою мамашу кончишь через две недели, говноед!

— Кхе-кхе… — Прервал нашу словесную перепалку чей-то женский кашель со стороны.

Мы оглянулись с Алексеем одновременно и увидели ахуевающую Юлю, которая смотрела на нас выпученными глазами и молчала.

— Эм… да… неловко как-то получилось… — Алексей поправил воротник, которого у него не было. — Мы можем объяснить.

— Я… не… уверена… что хочу знать… — Проговорила Юля и покраснела.

— А ты давно тут стоишь? — Поинтересовался я.

— Начиная с декабрьских подсчётов… про… мусоливание… в общем… фу… — Юлю аж передёрнуло.

— Ахаха! Юлка, просто мы с Максом решили принять участие в челлендже «Недрочабрь»! И я утверждал, что он не протянет и недели. — Объяснил Лёха.

— Ээээм… — Юля взглянула на нас каким-то наивным и непонимающим взглядом.

— Ну, ты что, никогда не слышала о таком? — Удивился я.

— Н-нет… И честно говоря…

— Сейчас расскажем! — Уверенно проговорил я. — Недрочабрь — это месяц, когда мужчины отказываются полностью от семяизвержения, будь то дрочка или секс с женщиной! То есть — это тупая попытка кому-то что-то доказать, но по факту обкончаться, когда увидишь нечаянно женские сиськи.

— Девушки, кстати, иногда тоже принимают участие в этом челлендже. — Заметил Алексей.

— Реально? — Удивлённо я взглянул на друга. — Но это же No Nut November на английском. То есть на их сленге: без эякуляции.

— И что? Да, это больше челлендж для мужчин, но повторюсь, я читал о том, как девушки тоже принимали участие и не мастурбировали.

— Бля, интересно.

Но у женщин меньше половое влечение. У нас более развито половое желание, а бабы могут спокойно месяц претерпеть! К тому же они не обкончаются, как мужики!

— Тем не менее, у женщин происходит выделение смазки, когда они возбуждаются. Я читал посты о том, как некоторые девушки так взмокали, что у них все трусы и джинсы были в смазке и приходилось менять одежду.

— Ого! А это интересно. А вообще, как часто девушки мастурбируют? Юля, у тебя как с этим? Ты часто свою брюхлю навяливаешь? — Решил поинтересоваться я у жрицы.

— А со смазкой как? Часто взмокаешь при возбуждении? — Решил добавить вопрос Лёха для уточнения.

Честно, настолько смущённой Юлю я никогда не видел, даже в те прекрасные времена, когда Федя тёрся своим ебальником о её промежность. Девушка стояла абсолютно красная, её плечи были приподняты, а руки же в напряжении вытянуты и прижаты предплечьями друг к другу в области живота. При этом карие глазёнки жрицы бегали с меня на Алексея с такой скоростью, что казалось, будто у неё истерика.

— Я… эээм… это… пойду… пофармлю… — Промямлила бедная девушка и убежала от нас так быстро, что мне показалось, будто, она как-то хакнула игру, чтобы бегать быстрее стандартной скорости.

— Бля, какие же мы дебилы… — Лёха ударил себя по ебальнику рукой.

— А что такого? — Удивился я. — Могла бы для общего развития и рассказать, сколько раз пальчиком шерудит в своём цветочке. Мы же не просили её засунуть руку в трусы, а затем дать нам понюхать её.

— О, господи… — Лёха ударил себя по ебальнику второй рукой. — Я становлюсь таким же ебанутым, как ты… становлюсь таким же ебанутым…

* * *

Когда мы всё же отыскали Юлю (она съебалась в другую локацию подальше от нас) и даже смогли убедить, что больше не будем говорить о дрочке, в игру зашёл Андрей.

— Ебать, братан, вот кого-кого, а тебя тут так рано мы не ждали! — Заметил я.

— Я сам в ахуе, дружище. По плану у меня сегодня должна была быть репетиция, но нашего ударника Валерку постигла беда — его жена нашла у него у шкафу женские трусики и начала выбрасывать его вещи из окна и прогонять его из дома. А какая репетиция без барабанов?

— Эээ… Да уж, дело дрянь. И откуда у него женские трусики в шкафу?

— Да хуй знает… Может, Маринка забыла. Может, Настюха. А пару дней назад мы так упились, что вообще в дичайшем угаре устроили групповуху с пятью фанатками. Поэтому, точно сказать нельзя, чьи это трусики. — Андрей невинно пожал плечами.

— Господи, чтоб я так жил… — Проговорил с завистью я.

— Это просто ужасно… Что сегодня за день такой… — Юля снова покраснела и прикрыла лицо руками.

— Да а что такого? Жизнь музыкантов полна романтики и дичайших сексуальных утех. Это в норме вещей.