Апокалипсис Адама Смита
Шрифт:
Руди
Приятный сон, где я лежу в больничной палате и слушаю гул приборов и щелканье аппарата, впрыскивающего в мои вены морфий резко обрывается на том месте, где Ману пытается покинуть закрытый кабинет.
Встав, поддерживая вспыхнувший огнем бок, подхожу к нему и жестом правой руки, что слегка подрагивает указываю ему на его стул, что он без разрешения покинул.
Ману с раздосадованным видом на него со щелчком присаживается.
– Вам бы в больницу. Говорят его глаза, но сам молчит как
– Зачем удрать хотел? – Спросил я, а сам хочу того же.
– Есть причины. Ответил парень что сидит напротив.
– За девушкой своей отправил, а сам деру дать хочешь? Так не пойдёт. Я так же, как и сосед присел на стул.
Комната начинает плыть перед моими глазами и не сумев больше бороться с болью я, опустив голову на грудь засыпаю. Сквозь сон силуэт парня исчезает за дверью, и я остаюсь один.
Лара
Дверь что встала перед нами первой была закрыта. Прислонившись к ней щекой, я внимательно вслушивалась нет ли за ней кого заражённого. У нас так и не было общего плана я не знала нужно ли им на крышу как мне.
Не думаю, что мама с малышом были готовы расстаться с жизнью спрыгнув с высоты. Спросив их куда им нужно парень сказал, что в безопасное место, Анна что она хочет спуститься на первый этаж и выйти на улицу, Майкл, как и я не против был подняться на самый верх.
– Так нас смогут увидеть. Пояснил он.
– Да подняться на крышу и дать сигнал – это хорошая идея. – Поддержав Майкла Анна упорно отрывала сына от своей шеи. Каким правда образом мы дадим сигнал никто не пояснил.
Расступившись в сторону, мы пропустили вперёд парней и навалившись на дверь с разбегу со второй – третьей попытки с глухим стуком она открылась, отторгнув от себя замочную скважину.
Та в долгу не осталась и привлекая как можно больше внимания поскакала по лестнице и падала вниз ещё добрых пять этажей.
Заткнув уши руками перед моими глазами, встала жуткая картина заражённой толпы, кинувшейся на нас, покрывшая нас, закусавшая нас до смерти.
Все также темно только одинокий луч во тьме от телефона Майкла или парня вспарывает тьму. Я пошла в неё первой все-таки у меня есть пистолет, а то, что он уже разряженный ничего – главное есть.
Я уверенно держала оружие в руках, и мы не спешно и скромно двигались на верх по лестнице, прислушиваясь к каждому звуку несмотря на то, что малыш Денни не переставал хныкать и суетится в руках Анны. Приходилось тяжело после криков ребёнка вслушиваться нет ли никаких звуков позади нас или впереди нас.
Парень что шёл последним резко остановился вслушался и мигом кинулся вперёд, опередив меня, даже не крикнул – бегите. Взял и скрылся во тьме. После и мы все кинулись за ним. Внизу кто-то что-то скрёб и поднимался к нам.
Наспех мы стучали по всем дверям, которые видели на своём пути. Лестница казалась нескончаемой. Денни так вопил что мы не слышали, как близко к нам подобрались сзади. Поэтому неслись со всех ног сбивая дыхание.
В глазах моих уже было мутно, когда до крыши остался последний этаж. В полутьме перед глазами я дергала
– Черт! – Выругался кто-то впереди меня. – На смерть закрыта!
– Не только, дверь двойная. – Тихим голосом сказала Анна, пытаясь успокоить сына.
Почти телепатически договорившись наполненные страхом, мы спустились на этаж ниже и выбили дверь предпоследнего этажа.
На этаже уже понеслись со всех ног по офисным сотам.
Эндрю
Мэри разбудила меня неловко дергая за штаны.
– Что случилось? Спросил я, ее взяв на руки. Как я понял ей приснился страшный сон. – Папа беда, папа беда. Плакала она у меня на груди.
Набрал Майклу. Телефон никто не взял. Говорю ей – все хорошо скоро папа придёт. Он обещал.
Держа ее на руках, сделал обход по холлу. Вода почти заканчивалась, надо бы подняться по жильцам и спросить кто ещё может вынести свою из дома. Свет так и не дали. У всех людей лица крайнего напряжения один я довольный хожу, что жена позвонила. Напевая Мэри песенку, я вернулся к себе на пост и снова прихрапел на стуле.
Руди
Боль такая была как будто мне сдернули кожу живьём. Так быстро я ещё не просыпался. Сердито смотрел на парня, который суетился около моего живота.
– Ты что делаешь? Сказал я сердито, а вышло как будто мышь пискнула.
– Вам нужно в больницу. Уже сказал он вслух.
– Возможно заражение. Вы принимаете что-то кроме обезболивающего?
– Нет. И в больницу я не по своей воле не иду. Думал, что смогу встать, но поднявшись сразу же рухнул на задницу. Нет такого болевого спазма я ещё никогда не чувствовал.
Ману в упор смотрел на меня оценивающим взглядом и показал пару шприцов, которые нашёл в кабинете.
– Что ты собираешься сделать? Спросил я.
– Всего лишь сохранить вашу жизнь. Поднявшись, он натянул перчатки на руки.
Дальше все как в тумане – лёг на стол, парень снял обвязку, поцокав языком принялся меня спасать. К счастью, я быстро вырубился.
Лара
Теперь фонарь на телефоне держала Анна у Майкла сел аккумулятор. Свой телефон я не проверяла – зная, что не увижу там ничего хорошего.
Мы искали другой выход на крышу, что в общем то врятли имело смысл – обычно в зданиях все двери повторяются.
Парень предложил то, что у всех крутилось на уме – найти какое-нибудь место и там спрятаться, и ждать помощи.
– Забаррикадироваться. – Молвил он.
Мне эта идея то казалась правильной, то снова нет. В закрытом помещении нам не куда будет убегать думала я, сильнее сжимая пустой пистолет.
Перед глазами так и встала сцена из Завета, где от смерти нас спасла только случайность. Я вспомнила рассказы мамы о ее друге детства. Она много чего рассказывала и в том числе – как могут быть жестоки дети, давая кличку «Изгой» Адаму. Если бы потайная дверь не открылась моя жизнь оборвалась бы в ту же минуту несколько часов назад.