Апокалипсис Адама Смита
Шрифт:
– Он не назвал фамилию?
– Нет, дура, я бы сказал – хочется мне ответить, но прикусив язык я сдерживаюсь.
– И что было дальше? – Опять задаёт вопрос дура.
– Дальше, сначала Дик обвевал кульку Скотта, ту, что осталась от руки, а после понёс на себе вместе с Эдом. И мы продолжили искать выход, а нашли его – ГАДА.
И тут я не могу сдержаться слезы гнева предательски падают с глаз спускаясь со щёк и теряясь в щетине. Чувство полной беспомощности не отпускает меня долгое время. Придя в себя все, мы сделали вид что ничего не было. И я продолжил рассказ, в который
– Кто это? – голос я уже не различал, боль становилась слишком сильной, и свет они не включают все это никак не помогает восстановить хронологию событий.
– Это тот, кого пули не брали, когда мы его обстреливали. Некоторые из пуль отрекошетили и пробили плоть нашим. Сквозь броню. – Придерживаю место ранения, чтобы хоть как-то унять боль. Уже готовлюсь к унизительному выпрашиванию либо пули в лоб, либо морфина.
– Это так вы объясняете смерть от огнестрельного оружия порядка пятнадцати солдат? – Тень передо мной разводит руками.
– Именно так.
– Ок. Продолжайте.
Темнота в больничной палате все сильнее давит на глаза, но почему не включают свет я не спрашиваю.
– Он был абсолютно голый, глотка была вся в крови, как чёрная дыра. Не получив ни одной пули, гад, скрылся из вида.
– Вы нашли лестницу? – Спросила она.
– После долгих поисков, нашли.
– И что вы сделали дальше?
– Поднимались по ступеням на верх. Двери на этажах были закрыты, но мы продолжали идти, понимали, что времени остаётся мало. У нас был Скотт, уже почти не подающий признаки жизни и наши тоже были обстрелянны. – Вся сцена встаёт перед глазами – мои плавающие в крови руки, поддерживающие Джона, мой голос, подбадривающий остальных. Лаборант весь синий – думаю выжить он не смог. – На одном этаже нам повезло, Эд услышал женский голос, и мы просили нас впустить. Спустя какое-то время дверь ключами открыл охранник и мы наконец-то как считали – выбрались.
– Но это было не так? – опять она.
– Да, это был еще не конец. По всему зданию была объявлена пожарная тревога. Всех, кто был в здании, эвакуировали. Электричества не было, какое-то время мы просто ждали скорую помощь. Позднее на нас снова напали. И я пришёл в себя уже тут, в этой больнице, на этой кровати, семь часов назад.
Я чувствую, как мои глаза наполнились влагой от поглощающего меня отчаяния – за мой отряд, за парней которых я подвёл, и за их семьи. Стараясь не показывать слабости, я закрываю глаза.
– Ясно вы полностью повторили туже историю.
Я слышу, как представительница Завета встала со стула.
И я открываю глаза чтоб посмотреть в их лишённые эмоций лица и жду, когда они уже уйдут.
– Включите свет, пожалуйста.
– Нет такой возможности капитан, весь город во тьме.
Ответил представитель Завета и выходя вслед за женщиной, закрыл за собой дверь на ключ.
Лара.
– Нужно скорее выбираться от сюда!
– Мы не нашли Ману. – Отвечаю Полу, но сама понимаю, что он прав. Еще не много и мы от сюда живыми не выберемся.
– Тут чертовщина творится, Лара я в последний раз предлагаю –
С ним сложно было не согласиться за спиной напарника стена была перепачкана кровью с кровавыми ошмётками.
– Но ему нужна наша помощь!
– Нам самим уже помощь нужна! Приём, приём. Слышно меня? Чертова рация не работает.
– У меня сигнала на телефоне нет.
– У меня тоже.
Мы с напарником застряли в лаборатории сомнительной организации Завет. Мы являемся биологами специализированного центра в Вашингтоне и прибыли на конференцию. В связи с тем, что не успели вовремя эвакуироваться во время пожарной тревоги связались с нашим центром. И нас настоятельно попросили разыскать Ману так же застрявшего в Завете. Видетели он на связь не выходит потерялся где-то.
– Пол.
– Чего?
– Помнишь случай был на Антарктиде, где ехали люди на машине. И она там столкнулась с чем-то и в общем они из нее выпали.
– Помню, ты мне говорила об этом.
– Ну так вот, их коллега вернулся за ними. Хоть и поднялась зимняя буря. Он жизнью рисковал. Но если бы не он… В общем нам этого, как ты его назвал?
– Лаборант.
– Лаборанта вытащить нужно.
Пол тяжело вздохнул и поднялся на ноги, протянув мне руку.
Вся наша группа как в воздухе испарилась. Чувство такое что мы одни остались, во всем этом зловещем здании, полного трупов. Ни одного движения не видно и только наши шаги отдаляются эхом.
– И где его искать?
– Мне кажется, он прячется.
Я оглядываю лабораторию, кровью измазаны и пол, и стены. Свет только тот, что аварийный. На деле в полумраке почти ничего не видно. С трудом верится после посещения этой лаборатории, что буквально в паре кварталов от сюда дети спокойно играют в парке.
Мы пока не мертвы, и еще не мертвы, и не умрем, повторяю я себе чтоб хоть каплю быть смелее.
Где-то в далеке что-то подсвечивает едва заметным голубым сиянием. Не долго удалая идём на этот свет как мотыльки в огонь, чтоб опалить свои крылья и трупиком свернуться под лампой.
Вонь стоит такая, что глаза предательски слезятся, пытаюсь дышать ртом, но от этого только хуже.
Вплотную подойдя к голубому огоньку, мы видим перед собой подсвеченный аквариум с уродливыми внутри него рыбами. – Это пираньи говорит напарник и мы идём дальше.
Наши ботинки шлепаются по кровавым лужам. Все в крови, все еще тёплой, все еще живой.
Полу и мне приходят сообщения покинуть Завет, и я остаюсь одна.
Вытаскиваю свой тридцать восьмой из кобуры и смахиваю предохранитель.
В конце коридора отчётливо слышны чьи-то движения. На сколько это возможно на грубых ботинках пытаюсь приблизиться не заметно.
Свет совсем потухает, одним движением вытаскиваю из рюкзака фонарь и включив его рассеиваю тьму вокруг.
Все мое внутреннее существо кричит во мне бросится следом за напарником. Вырваться из этих адских стен, туда, где много людей и безопасно. В общем убраться как можно дальше от Завета. Но вспомнив слова моей матери о том, что ноги бегают быстро, но проблемы еще быстрее. Я прикидываю, кто если не я поможет Ману?