Апокалипсис для избранных

Сикоревич Ян

Пока Хьяльти разговаривал с индейцем, Ута не отрывала взглядот Эйрика, который в эту минуту выглядел довольно необычно и даже привлекательно.

Нет никакого призрения, всё как будто испарилось и казалось необычным, будто молнией ударило. А в голове мелькали кадры из непонятных времён, а может, это было будущее. Она знала, что рождение в племени светловолосого человека была редкость. И как-то непроизвольно, можно сказать вырвались слова сами собой так нежно и таинственно… «мы таких, называем дарами солнца» — люди вмиг перевели взгляд на девушку.

— Ута, Ута! — испугано вскрикнул индеец. Девушка, из оцепенения отозвалась

растерянным возгласом:

— А, да!

— Ты что?! — сглотнув слюну со страху, спросил Тэкода и повёл девушку за стол, а она, чуть отдалившись от светловолосого астронома, вновь посмотрела на него презрительным взглядом.

— Что он сказал? — сразу же спросил Вагни у Хьяльти.

— Ничего особого, — качая головой, говорил он, — попросил, чтобы твой друг не заигрывал с его, кажется, сестрой, Утой. Кстати, ее имя означает звезду.

3

На дворе был полдень, и каждый человек на борту занимался своими делами. Ни-Зги ходил по верхней палубе и всё не мог выкинуть из головы вчерашний случай с неизвестным парнем по имени Гомс…

— О чём думаешь Ни-Зги? — прозвучал голос Мелиссы за спиной.

Мужчина, встряхнул головой, обернулся…

— Мелисса?! Я не ожидал тебя! Да… — хотел договорить мужчина, но чей-то голос послышался со стороны — это были новые пассажиры корабля! Так и не проговорив свою мысль, Ни-Зги с Мелиссой тихо пошли по палубе, чтобы не перебить разговор людей, который так эмоционально вели беседу на интересную для них тему.

— Фред, — сказал Тони, усевшись на скамейке, — эта женщина выглядит странно! Как она просила её звать?

— Даджара, — ответил другу, прикуривая сигарету, Том, — а почему ты так думаешь? Она вроде гостеприимной показалась.

— Гостеприимной?! — с насмешкой переспросил Фред.

Одинокая женщина, так легко взяла и приняла гостей, и ещё с ночлегом. Тебе не показалось это странным? — в голосе репортера послышалась тревога.

В этот момент, на верхнюю палубу поднялась сама Даджара и, озираясь, высматривала Фреда и Тони. Обнаружив их на скамейке, она радостно окликнула друзей, направившись к ним, чтобы составить компанию. Мужчины перекинулись. И неожиданно, чей-то голос тонкий, мягкий, прозвучал со стороны:

— Добрый день! У вас не будет прикурить? — спросил очкастый ботаник, Плинтон.

— Ну да, прикурить будет! — протянул зажигалку Фред.

В это время подошла энтузиастка Даджара и, не теряя возможности, тут же протянула руку Плинтону.

— Добрый день! Я Даджара. — широко улыбаясь, сказала женщина. — Привет! Кажется, нас Джессика уже знакомила! — ответил ботаник, поправив очки.

— Да? — притворно натянув улыбку, произнесла женщина, — Простите, у меня с памятью плохо! Как же вас, хм… Притран? Или Птилон? — Плинтон! — затухающим голосом подправил собеседницу ботаник.

— А-а-а, да! — кивнула женщина, продолжая ехидно улыбаться.

— Точно, я вспомнила. — произнесла она. — Вы тоже бежали от этого песчаного кошмара, или есть другие причины?

Навязчивый вопрос, перебил Тони:

— Слушай, Даджара, я вижу тебе всё интересно? — А что? — сделав каменный взгляд, ответила она, — И вообще, что с тобой? Может, ты ревнуешь? Хотя, я повод не давала!

Учитель ботаники прервал их дискуссию…

— Всё нормально, — произнёс он глядя на Тони, — я здесь не один, а с друзьями. Кстати, вот и они! — Плинтон

показал на вышедших из каюты Кир-Ки и Джессику.

— А-а-а, так ты с ними, — произнёс Фред и озлобленно посмотрел на Даджару. Двое молодых людей подошли к скамейке и мило улыбаясь, представились новым друзьям. Даджара, как всегда, была приветливой и более того, привлекательной.

Тони не мог отвезти глаз от объёмной груди, которая содрогалась при малейшем движении женщины. Даджара чувствовала это, и потому, всячески извивалась перед мужчиной, чтобы сжечь до ушей его пылающую животную похоть. А что говорить об остальных присутствующих! Ботаник постоянно молчал, но на глупые и дурацкие шутки Джессики, ржал как лошадь, а точнее, как конь. Кир-Ки под прикрытием раздирающей ревности Плинтона обнял белолицую кокетку за плечи и что-то шептал на ухо, парень в очках горел ненавистью от безысходности. Ему хотелось ударить этого качка, либо убить. Но, скорее второе, ведь первое может дорого ему стоить, а мертвые не мстят. Итак, в дружной компании людей, страх развеялся по ветру, а улыбки не сходили с лиц. Только Тони сидел угрюмо и бурчал под нос. То ли он делал серьезный вид, то ли хотел отвлечься от выпирающих форм Даджары, которые ему уже однажды покорились, как горные вершины альпинисту. А вдруг ему только тогда показалось? Да и давно было, а сейчас гормоны опять ударили в голову.

***

День подходил к концу и на пассажирском лайнере загорелись ярко-жёлтые прожекторы. Ресторан был наполнен людьми……За столом, в центре холла уселась великолепная шестёрка новеньких, которая ещё днём успела сблизиться в душевных рассказах о жизни. И теперь, им оставалось только слиться с гулом музыки, которая уносила сознание людей в эйфорию. Начались танцы и распивания крепких коктейлей. Ни-Зги спорил о жизни с Линдой, а Пуля, облачив в объятья Мелиссу, кружился в танце.

— Глянь на Эйрика, — произнёс ухажёр Мелиссы, — сегодня не пьёт. Видимо любовник наказал.

— Ну, перестань, — посмеивалась темнокожая кокетка, — он всё-таки в меня влюблён.

— Нет, моя прелесть. Он в тебя не влюблён! Я вчера выбил из головы агронома эту дурь.

— Астронома, — поправила девушка.

— Какая разница, все одно — никчема, — отозвался вояка. — Теперь его душой завладела аборигенка.

— Аборигенка?! — удивлённо переспросила девушка, — какая ещё аборигенка?

— Они с братом сегодня поднялись на корабль, — ответил мужчина, — дикарь-дикарём.

Но ничего, вскоре этот индеец с татушками выбьет из его головы её.

— Какой дикарь, какие татушки? Мне нравятся татушки. Где он? Покажешь его, — торопливо и с интересом выдохнула темнокожая красавица.

— Мелисса, перестань себя вести как пятилетняя девочка. Ты выглядишь тупой! — грубо и с ревностью отрубил Пуля.

— Ну, мне же интересно! Дикарей видела только по телевизору.

— Уф-ф! — выдохнул солдат. — Я не знаю где они. Может с соплеменником в каюте заперлась и занимается тем, чем мы должны заняться сегодня ночью, — сказал Пуля и прорычал, словно тигр, а затем, крепко впился в губы возлюбленной. Эйрик, увидев сцену поцелуя, скорчил брезгливо лицо: «Тьфу, гадость какая», — сплюнул и, не торопясь, поднялся на верхнюю палубу. К удивлению, совершенно одна, у перил стояла индианка Ута. Она смотрела куда-то вдаль, и порою поглядывала на крутящиеся пропеллеры корабля…