Апокалипсис every day
Шрифт:
Ганс улыбнулся и понятливо склонил голову.
— Я понял.
07
— Эльза, любовь моя, ты единственный родной человек, который у меня остался. Ты и трое моих племянников… До чего же мы, немцы, сентиментальный народ. Я до сих пор помню, как ты выводила меня гулять.
— А когда ты был совсем маленьким, я помогала маме стирать твои пелёнки.
Ганс грустно усмехнулся, вертя в пальцах хрустальный бокал для пива.
— Я уезжаю в деловую поездку. В Россию.
— Но
Младший брат чуточку наклонился вперёд и успокаивающе погладил свою старшую сестру по самым кончикам пальцев её правой руки, тревожно протянутой в сторону брата вечным жестом женской тревоги за близких.
— Может быть, это и к лучшему… Если со мной что-то случится, скажем прямо — если я погибну в России, все мои деньги, мой дом и прочее имущество останутся тебе. Твой счёт в моём банке, не так ли? По моему завещанию, в случае чего, все имеющиеся у меня деньги будут перечислены на него.
Эльза отрицательно покачала головой.
— Только не это, Ганс. Ты даже представить себе не можешь, что я буду чувствовать каждый раз, когда…
— … каждый пфенниг, появившийся на твоём счёту, будет казаться тебе свидетельством моей смерти? Да. Об этом-то я и не подумал. Хорошо. Вот номер моего запасного счёта. Помнишь, года четыре назад, когда мы хотели было?.. Да-да, я так и не закрыл его. Хорошо. В случае чего все мои деньги будут перечислены именно на этот счёт. Наше совместное пользование им никто не отменял. К тому же, так будет проще с наследством.
Эльза аккуратно стёрла кончиком передника выступившую в углу глаза слезинку.
— Как будто ты хочешь уехать туда, чтобы умереть, Ганс…
— Для того, чтобы умереть, не нужно куда-то ездить.
— Но ты же думал об этом, да? Не отрицай, ложь такой же грех, как и самоубийство! Ты попадёшь в ад и никогда не встретишься со своей семьёй!
Господин Мюллер опустил глаза и грустно усмехнулся чему-то, спрятанному глубоко внутри него.
08
Люфтганза — это добрая немецкая авиакомпания. И поэтому Ганс Мюллер, ах, да, простите!.. Ганс Мюллер, конечно же, остался в Германии! И билет на самолёт приобрёл некто Фридрих Ингер. Но Фридрих Ингер тоже был немцем. Поэтому, в условиях наличия выбора, тоже, естественно, выбрал именно немецкую авиакомпанию.
… Фридрих Ингер, Фридрих Ингер…
Практически всё время полёта было потрачено на то, чтобы стереть из памяти некоего господина Ганса Мюллера. И заменить его господином Фридрихом Ингером.
Сразу же, едва заняв своё место, прилично, но не богато одетый господин с атташе-кейсом (дань въевшейся в кости привычке) сразу же ушёл в себя и едва заметно шевелил губами. «Я — Фридрих Ингер. Моё имя — Фридрих Ингер. За моей спиной крикнули «Ганс!»? Ну и что? Я — НЕ Ганс. Я — Ингер. Фридрих Ингер. Что?
Сеанс самогипноза, по-научному — аутосуггестии, — занял практически всё полётное время. Вошедший в самолёт человек с гордой осанкой, явным признаком самоуважения и привычки к почтению со стороны окружающих, постепенно превратился в немножечко сутулого, намного менее уверенного в себе, небогатого служащего…
Вздохнув от многочасового полёта, пусть даже и прерывавшегося на приёмы пищи, но практически полностью затраченного на превращение (занятие не столько мучительное, сколько нудное), Фридрих Ингер, твёрдо убедивший себя в том, что он именно Ингер и именно Фридрих, в первый раз по-настоящему огляделся по сторонам. И сразу же наткнулся на немного насмешливый взгляд человека в соседнем кресле. Сосед, в отличие от чуточку робкого Ингера, чувствовал себя полным хозяином и времени и пространства своего пребывания. К тому же на откидном столике перед розовощёким весельчаком стояла бутылка русской водки и пластиковый стаканчик. В стаканчике имелась в наличии чудовищная доза крепкого алкогольного напитка — около пятидесяти граммов. Бутылка же… была практически пуста…
Встретившись взглядом с Ингером, сосед кивнул на бутылку. А когда удивлённые глаза, послушно взглянув на сосуд с алкоголем, снова и с недоумением обратились к лицу весельчака, тот только хмыкнул и с лёгким пренебрежением осведомился:
— Первый раз в Россию?
— Совершенно верно… Господин — англичанин?
Розовощёкий пренебрежительно хмыкнул и отрицательно покачал пальцем перед собой из стороны в сторону.
— Никаких англичан! Господин — ирландец!
Фридрих (уже — Фридрих!) автоматически кивнул головой, соглашаясь.
— Господин ирландец едет в Россию не в первый раз?
— И не в последний, надеюсь! — со смехом ответил тот.
Дальнейшие действия господина ирландца повергли господина Ингера в состояние лёгкого, но долговременного шока. Мало того, что все пятьдесят граммов совершенно не разбавленной водки, без содовой, были подняты недрогнувшей рукой и одним махом отправлены в рот. После приёма алкоголя господин из соседнего кресла поднёс к лицу рукав своего модного пиджака и со вкусом его понюхал! А потом посмотрел на робкого соседа с явным чувством собственного превосходства.
— Надолго?
— Полгода, — спохватившись, ответил Фридрих.
— О! Вы получите ощущения на всю оставшуюся жизнь. Если у вас, конечно же, что-то останется…
И, откинувшись на спинку кресла, засмеялся бесшумным смехом, затряс плечами.
— Какие ощущения? — не удержался и спросил-таки Фридрих.
Ирландец задумался, даже приоткрыл рот, пытаясь сформулировать.
— Сложно сказать… Не знаю, как это будет по-немецки, но по-английски это лучше всего прозвучит так: тебя ждет АПОКАЛИПСИС EVERY DAY.