Апокалипсис начнется в 12:00
Шрифт:
У меня едет крыша от таких моментов, стремительно врывающихся в мозг, которых просто не может быть в моей жизни!
Сомнения в реальности происходящего у меня все равно присутствуют, я пока определенно опасаюсь совершать поступки, переводящие меня однозначно за черту закона.
Поэтому подхватываю одновременно топор и бутылку-предательницу, сразу же отправляю ее в голову Григория мощным замахом, желая обойтись легкими телесными, типа, сотрясения мозга, если наш небольшой междусобойчик когда-нибудь дойдет до рассмотрения мировым судьей.
Пока без применения
– Судьей, которого теперь жрут прокурор с секретаршей, наверняка, – успел подумать я. – Или он их, что тоже вполне реальный вариант. Хотя, сегодня же суббота, все отдыхают в госорганах.
С расстояния в метр я попал как надо - прямо в лоб, прямо донышком, смог затормозить бывшего человека и соседа на последнем рубеже своей собственности.
«Ценное наблюдение», – подумал я, замечая, что удары по голове заставляют впадать в ступор бывших людей, мгновенно превратившихся в страшное неизвестно что.
Не знаю про всех точно, но с моим соседом Григорием это точно работает.
Только крепкие руки соседа не разжались, к огромному моему сожалению, тело осталось висеть почти полностью за краем балкона, одна нога закинута на мою сторону и Григорий не отправился вниз. Бутылка не разлетелась вдребезги о крепкую кость, только гулко ударила и разбилась уже внизу об асфальт.
Зато с левой стороны от себя я услышал знакомое уже урчание, фанера, разделяющая меня с другим балконом и защищающая по утрам от солнца, оказалась выдрана за один рывок и теперь уже другой сосед, дядя Леня, старый приятель моего деда, такими же точно белесыми зрачками уставился на меня.
Вообще, жена у него есть, почему он один остался в квартире и теперь конкретно заинтересовался мной – я не знаю. Наверно, она осталась на даче или бродит по комнатам, осталась заперта в туалете или в ванной, не может сама оттуда выбраться.
Не мое это дело, где загуляла баба Валя, вот дядя Леня – точно новая проблема.
Неужели мне придется и его убить?
Хорошо, что дед про такой поступок не узнает и похоже, что все кто умерли до сегодняшнего дня – счастливчики и им крупно повезло! Теперь хоронить никого не будут, пока что-то не случится. Станут просто доедать.
– Окружают, твари, – громко пробормотал я, вызвав радостное оживление со стороны заслуженного пенсионера, приникшего к решетке, снова заурчавшего и выпроставшего свои руки в мою сторону на целый метр.
– Выросли они, что ли, у него?
Пришлось отшагнуть и приблизиться к замершему Григорию, только этот вынужденный поступок снова оживил его. То ли время ошеломления ударом прошло, то ли близость к жертве действует, как энергетик на зомбаря.
Еще пара секунд и большая часть тела Григория окажется на моей стороне и запахнет бесперспективной для меня рукопашной!
– Я потом про это подумаю, – пообещал я самому себе и махнул топором по выставленной коленке Григория.
Лезвие еще достаточно робко врубилось в кость на пару сантиметров, от удара нога соскользнула обратно за ограждение, и все.
Никакого визга от боли и плача по пострадавшему колену! Ничего такого!
Григорий
На этот стон отозвался дядя Леня и еще несколько голосов ниже и выше моего балкона, я просто похолодел, понимая, что на меня навелись все те, кто превратился в зомби и остался один в квартире. Все те, у кого есть балкон и кому некого тихонько поедать в тишине изолированной жилплощади. Такие тоже наверняка окажутся и в гости придут-приползут обязательно, только доев сначала тех, кто остался рядом, и став при этом серьезно сильнее.
Как должно оказаться по смыслу, убивая или поедая – развиваешься, у каждой ветви теперешней эволюции свой путь развития. И они сходятся только в случае попадания на обед к радикально изменившемуся населению.
По проекту нашего дома сплошная гроздь балконов идет с шестого до десятого этажа, по четыре в ряд, то есть, всего двадцать штук довольно тесно собраны на этой стороне дома, впрочем, как и с той стороны. Вот все одинокие, неизвестно во что обратившиеся соседи и вышли на свою домовую собственность, внимательно прислушиваясь к крикам из парка и вкусным запахам в их извращенном теперь понимании.
Не знаю, смогут ли они открыть двери и выйти в коридоры на этажах, насчет такого момента мне еще только предстоит узнать. Но сейчас я в серьезной опасности, мне придется попотеть в теплой куртке и в шлеме, защищая руки и голову от цепких лап зомби. А они цепкие очень, судя по деду и бабке, напавших на семейную пару в парке.
Дядя Леня продолжает так же пытаться дотянуться до меня через решетку и пока не опасен в своем наивном стремлении пробраться сквозь нее. Зато Григорий решил прекратить беспонтовые пятнашки и с решительным видом перекинул ногу на мою сторону, оказавшись ко мне вполоборота спиной, пока собирается достать, причем довольно неуклюже, вторую ногу из-за ограды.
Кажется, не время думать о пределах необходимой и оправданной самообороны, пора спасать единственную жизнь, дарованную мне Господом, теперь окончательно решившим оставить этот мир!
– Была-не-была! – я размахнулся топором и врубил его в шею Григория, доверчиво подставленную мне под удар.
Шея оказалась перерублена на треть, этого вполне хватило, чтобы Григорий перестал цепляться за ограду и молча упал вниз. К своей бывшей жене, как я успел посмотреть. Жалко, что не долетел до раскинувшейся рядом продавщицы, полуметра не хватило. Придавил бы ее как следует.
Похоже, как во всех романах о зомби-апокалипсисе, уязвимое место – мозг, спинной и еще тот, что в черепной коробке.
Придется про этот момент помнить и не рубить тупо мясо, так что пока я на достаточно защищенной позиции и мои соседи не смогут одним прыжком добраться до меня. Еще не прокачались для таких подвигов.
А соседи уже начинают понемногу собираться в гости ко мне, из-за балкона за дядей Леней уже кто-то пробирается, пока сам сосед безбожно тупит, все так же стоя, прижавшись лицом к решетке и пуская слюни в мою сторону с негромким урчанием…