Апокалипсис наоборот

Бутенко Вячеслав

— Что петь будешь? Про рюмку водки под шашлык? — спросил Кэп.

— Нет, это сейчас не модно. Я же буду звездой ….
– парень нем временем не отвлекаясь на прочих активно поливал средневековое оружие клеем. Закончив, он водрузил на него сверху парик с дредами.

— Готово! Теперь я — рэпер! — с гордостью объявил Мангал, кладя на плечо волосатый агрегат.

Танкист скатился с дивана и зарылся куда-то в кучу хлама, держа рот обеими руками. Правда, поместилась туда только голова и плечи. Кэп упал на пол и забился в конвульсиях, в которых едва можно было различить едва сдерживаемый истерический смех.

— Ух,

ты, ух, решил поднять уровень своей смертоносности на новый, ух, уровень? — едва переведя дыхание, спросил Кэп, — Будешь уничтожать мертвяков силой музыки?

— Смерть от разрыва перепонок, — донеслось из кучи хлама.

— От разрыва мозга, — поправил капитан.

— У мертвяков же мозгов нет.

— У школьников тоже, но им-то нравится.

— Значит, фанатов будет добивать в рукопашную, — резюмировал Танкист.

— Ой, да идите вы все! — обиженно произнесла начинающая звезда, кидая свое оружие в сторону Капитана, — Артиста обидеть может каждый!

Капитан чуть отклоняется в сторону. Волосатый инструмент начинающего артиста со звоном ломает стекло, вылетая на улицу. Все в комнате замирают. Откуда-то с улицы доносится несколько вопросительных стонов, пару раз раздаются глухие удары о стены и двери дома. Они продолжаются еще несколько минут, пока военные продолжают изображать игру «Море волнуется». Даже дышать стали тише и через раз.

Спустя десяток минут удары и дыхание рядом с домом постепенно сходит на нет. Мертвеца отвлекаются на идущих сзади и спереди собратьем, их уносит поток. Будь звук чуть громче, он мог бы вновь изменить направление движения стаи. Кэп все это время буравил Мангала осуждающим взглядом, а теперь наконец сдвинулся с места. Первым делом он снял с себя ремень.

— Танкист, найди мне кляп, пожалуйста.

— Эй, ребят, вы чего задумали? — забеспокоился Мангал.

— Сделаем, Кэп. Может, чего из хозяйского шкафа приспособим? Там вроде были наручники. Розовые такие, — бурят тихо выбирался из-под завалов, прихватив оттуда какую-то тряпку.

— Не, с этого Киркорова и обычного ремня хватит.

— Эй, вы чего? Точно, у вас стресс, вам надо успокоиться! — Мангал отходил все дальше к стене, куда его зажимали напарники.

— Свяжем и поспим? — спросил Танкист.

— Свяжем и поспим, — подтвердил Кэп, — Так спокойнее будет.

— Хватит, это не смешно! У меня…. у меня есть ароматические палочки, и я не побоюсь ими воспользоваться!

Воспользоваться палочками Мангал так и не успел.

Глава 6

Несколькими часами ранее

— Чистюлин на связи, — донеслось из трубки переговорного устройства.

— Здравствуй. Это снова я.

Голос разносился по кабинету медленно. Было видно, что этот разговор знаком обоим участникам уже от и до, а все его участники прекрасно знают слова. Но они все равно продолжали.

— Нет, — резко ответил голос майора.

— Ты уверен? На кону судьба человечества, — сидящий в кресле военный оперся руками на стол.

— Мы это уже обсуждали, — прозвучало на том конце, — Не такими методами.

— Но

мы же смо..

— Не сможем. Будет только хуже, — связь оборвалась. Послышались монотонные гудки.

Мужчина нервно поправлял запонки на форме. Разговор в очередной раз зашел в тупик. Они уже не первую неделю обсуждали одно и тоже. Но в этот раз разговор обещал быть последним.

Подняв голову, мужчина взглядом нашел секретаря, стоящего у стенки. Тот бледной тенью сливался со стеной, стараясь не злить начальство.

— Давай сигнал группе зачистки, — бросил военный.

* * *

Как мне удалось выяснить в процессе долгих расспросов, искомым перевалочным пунктом сборного разведотряда был соседний со мной поселок. До него было буквально пол часа пути… На машине, конечно. Расспросы, кстати говоря, были действительно долгими, поскольку Консерва не смог дать никаких точных ориентиров, да и карты у нас с собой не было. Пришлось потоптаться на месте, выколачивая из памяти моего новоявленного напарника все оставшиеся там зерна знаний. Вместе с молодецкой дурью. Он, дитя каменных джунглей, просто пошел вперед по дороге! Хоть бы узнал для начала, куда она ведет. Нет, я сначала честно грешил на его память. Мол, проблема современного поколения, переизбыток информации, изменение приоритетов работы мозга и так далее. На проверку же это оказался банальных топографический кретинизм с легкой примесью обычного.

— Куда идем мы с Пятачком — большой большой секрет. И не расскажет он о нем, ведь в банку он одет… — задумчиво протянул я, осматривая окружающий пейзаж.

— Ой, да иди ты, башка дырявая! — до правого уха донеслось недовольное бурчание Консервы.

Он уже перестал злиться на шутки о своем новом прозвище, сменив их возмущением и попытками подколоть меня в ответ. Пока получалось не слишком интеллектуально, однако парень не безнадежен. Хотя… мне ли тут говорить про интеллект, если я им могу на всю улицу посветить?

Дорога до поселка оказалась на редкость скучной. Нет, я конечно же люблю природу. И даже умею ей наслаждаться. Вот легкий ветерок пробегает по свежим иголочкам молодой раскидистой ели, что растет у дороги. Где-то уже появляются первые весенние цветы, распускаясь аккуратными синими бутонами. Колокольчики? Может даже они, я в ботаниках этих всех не силен. Если только дело не касается списывания домашки перед уроком, хе-хе.

Где-то на границе поля зрения через потертую дорожную разметку перебежало семейство зайцев. Шустрые мохнатые любители морковки даже отсюда выглядели куда больше тех, что можно было увидеть в приютах. Там, правда, кролики обычно бывают, но все равно взгляд цепляется. Видимо, отсутствие людей сказалось на их ореоле обитания крайне положительно. Тогда как отсутствие волков — на популяции.

Я же говорил — скучно. Какой из меня зоолог? Как всегда — вокруг полный хаос, мир катится к чертям, а у меня в голове одни зайчики. Правильно сестренка говорила: «Лучше б ты о бабах думай почаще! Тебя б хоть понимать проще станет».

Я в голове представил, как по исполинским каменный буквам этой фразы резво прыгает стая кроликов, периодически пробуя на зубок гласные.

— Консерва, — обратился я к плетущемуся рядом и заметно уставшему технику, — А почему кролики едят только гласные?