Апокалипсис от Владимира
Шрифт:
Я улыбнулся: — Не надо меня благодарить, эта информация есть в Интернете, просто в отличие от некоторых, я предпочитаю выполнять домашнюю работу.
Билл огорченно посмотрел на Даниила:
— И что, все мои усилия напрасны?
— Не думаю, — ответил Учитель, — в том копье, что принес ты, закован гвоздь с креста, так что какими-то магическими свойствами оно все равно обладает. Теперь, когда с копьем разобрались, хотелось бы услышать ваши идеи по организации всего этого… действа.
Было
— Учитель, — обратился я к нему, — я призываю тебя отказаться от этой затеи, я не вижу в ней особого смысла! Цари ждут коронации — будет красиво, весело и шумно. Наденем им на головы короны, немного поправим миром в свое удовольствие, а там, глядишь, кривая куда-нибудь да и вывезет. Зачем ставить такие эксперименты над собой? Что и кому нам доказывать, двум сумасшедшим старикам?
— Себе, дружочек, — усмехнулся Спаситель, — только себе. Завтра состоится суд над злодеями, а потом и казнь. Пришло время торопиться, ведь сегодня уже четверг.
— К чему такая спешка? — возразил я. — Мы же не успеем подготовиться! Надо выделить из своих рядов плакальщиц, Лонгина, Вечного жида, Понтия Пилата и всех прочих участников драмы. Организовать телетрансляцию, расставить камеры и свет. Работы невпроворот, дай Бог за месяц управиться!
— Владимир, ты обезумел. Это что, постановка античной драмы? Прекрати немедленно, ты все превращаешь в фарс! Завтра, все произойдет завтра. С мишурой разбирайтесь самостоятельно, а царей коронуем по Воскрешении!
— То есть в воскресенье? — уточнил я. — Ну и задачки вы ставите, шеф, с ума можно сойти! Кстати, тут ко мне уважаемые люди обращались, насчет режисс…
Даниил на меня так глянул, что я счел за благо не продолжать.
— Оставьте меня, — произнес он. — Увидимся завтра, в десять утра у Стены Плача.
ГЛАВА 45
Мы с Биллом вышли на улицу и решили пройтись к Стене Плача — посмотреть декорации завтрашнего действа.
— Что-то у меня, дорогой Билл, на сердце как-то нехорошо. Тревожно.
— И у меня, — ответил Билл, — я Учителя таким еще никогда не видел. Явно не в себе. Уж лучше бы орал да Китай громил! Рискует он.
— И не говори, — согласился я, — даже слушать никого не хочет. Так что завтра делать-то будем? Все равно ведь надо телетрансляцию организовывать, ты Теду позвонишь?
— Конечно, он будет счастлив! Режиссером Мела Гибсона позовем, он ведь уже нечто подобное снимал?
— Ну уж нет, — скривился я, — давай так: если Тернер, а не Эрнст делает телетрансляцию, то вместо Гибсона будет Михалков.
— Договорились, —
— Ага, знаю я твои американские заморочки! Наверняка предложишь негра или китайца.
— А что, политкорректно, — заметил Билл.
— Вот это ты напрасно сказал, — ответил я. — Вы и так наснимали кучу всякой пурги про античность! У вас даже триста спартанцев какие-то предтечи американцев, воюющие с армией Саддама Хусейна. Вы хоть иногда историю уважайте!
— Хорошо, а Шварценеггера можно? — спросил Гейтс.
— А он Даниила насквозь не проткнет, как бабочку в гербарии?
— Объясним.
— Смотри, не ошибись, — сказал я. — Так, ладно, давай созывай бойцов. Времени мало, а нам еще надо сюда весь бомонд собрать. На этот раз сами звонить не будем, поручим пацанам, не наш уже уровень с Президентами общаться. Да и что мы им расскажем? Что Даниил поехал головой и решил прогуляться с крестом на загривке, потом на солнышке позагорать, пройти сеанс копьетерапии и воскреснуть прямо к их инаугурации?
— Согласен, — ответил Гейтс, — звучит жутковато. Рассказывать я бы ничего не стал, пусть сами домысливают. Скажем, чтоб завтра были, и все.
Я кивнул и отдал мысленные распоряжения ребятам, которые в этот момент тусовали в каком-то ресторане неподалеку. «Здорово!» — Никита всерьез обрадовался тому, что режиссером телетрансляции будет Михалков.
Билл в этот момент говорил с кем-то по телефону и еле сдерживал смех. Повесив трубку, он тут же прыснул:
— Я всегда знал, что Тед нахал, но не до такой же степени!
— Что сказал наш мальчик, — поинтересовался я, — что по бокам от Даниила нужно будут распять Ларри Кинга с Познером? — А есть за что? — переспросил Билл.
— Ты имеешь в виду, куда вбить гвоздики, — улыбнулся я, — или наличие грехов?
— Ха-ха-ха! — передразнил меня Гейтс. — Какие мы остроумные и как мы любим коллег. Нет, все гораздо проще — он потребовал роль Лонгина себе, причем готов предоставить справку, что тот его прямой предок.
— А если мы откажемся?
— Такой вариант не рассматривался.
— Тогда будем считать его выходку глупой шуткой.
— Надеюсь!
Мы дошли до Стены Плача. Там как всегда было много людей, но, несмотря на это, площадка мне не понравилась. Конечно, телевизионщикам здесь снимать привычно, но вот только впечатление это место создает совсем другое, не христианское, что ли.
Постояв несколько минут, мы расстались с Биллом.
Настроение у меня было ужасное. Я решил ни с кем и ни о чем сегодня не говорить и отправился в свою палатку в масличном саду, чтобы выспаться перед завтрашним тяжелым днем.