Апокалипсис завтра
Шрифт:
На голове у друга черной кучерявой волной вздымалась модная тогда у афроамериканцев прическа. Хотя и он, телепат, был не лучше. Темные пышные кудрявые волосы по плечи, сильно похожие на прическу Роджера Долтри из «The Who» в молодости. Через неделю вечная зажигалка Лира погибла, опрометчиво схватившись за какой-то артефакт от Сайго и приняв на себя одурительную дозу остаточного проклятия. Смертная девушка, с которой тогда встречалась этернель с нестандартными предпочтениями, наложила на себя руки, не вынеся потери любимой. Курт потом сказал, что оно к лучшему, ибо Лира не имела никакого права разбалтывать смертной об их мире и, тем более говорить точный
Фото было живым и, благодаря этому, Джимм мог спокойно проскользнуть в тот момент в своих воспоминаниях. Это был последний раз, когда телепат бывал в резиденции Вуду.
Откровенно не верилось, что, казалось бы, бессменный предводитель ненормальных почитателей смерти на самом деле погиб. Они не так много общались, но почти сразу было видно, что Курт – выдающийся этернель. Наверное, он смог бы тягаться с самой Орифией, но, благо они держали свой странный нейтралитет по отношении друг к другу.
Телепат поджал губы, размышляя, что если Эдду был прав, и Курт все-таки продал свое тело некому Бичу, то их ждало куда более страшное действо, нежели война Вуду и Сайго.
Странно, что до сих пор в мире ничего не происходило. Даже чувствительный к глобальному настроению этернель не ощущал, что мир стоит на какой-то пропасти или что-то вроде того. Все было до подозрительного спокойно.
Он отложил фото и устало потер переносицу, сознавая только сейчас, когда весь пар негодования в нем стих, что был достаточно груб с женой. Замученный нападками Орифии, голодом, бессонницей и… надо признать… вынужденным воздержанием, он повел себя по-дурацки. В конце концов, это у Саманты сейчас бушуют гормоны, а не у него.
«Сейчас она станет шизанутой и не будет тебе покоя, братан, – говорил Эд за день до свадьбы, когда они решили распить немного хорошего виски во дворе дома. – Все мозги склюет – как пить дать. Это нормально. Габи у меня даже как-то раз на сраного надзирателя накричала. Досталось, конечно, мне, но факт того, что мозги у беременных набекрень, остается фактом».
Это был второй и последний раз, когда Эдду в открытую рассказывал что-то о смертной жизни и своей жене, в частности. В кругу этернелей, на самом деле, не принято говорить о человеческом прошлом. Даже больше, это считалось жутким моветоном. Но друг на то и друг, чтобы знать о тебе немного больше, нежели остальные. Тем более, Джимм был телепатом. Он и так знал об этом.
Музыкант думал, что Сэм все же уехала, но, когда он вышел из подвала и особым чутьем прошелся по особняку, то услышал слабый обрывок ее мыслей на втором этаже. Девушка была в своей комнате.
Этернель вздохнул и аккуратно постучал костяшками пальцев по двери.
– Эй, Сэм, открой, – но с той стороны откровенно молчали и делали вид, что вообще не слышат стука. – Саманта, извини меня, я излишне вспылил. Слышишь? Конечно, слышишь, – муж оперся плечом о ее дверь. – Послушай, мне больше не хочется играть в молчанку. Нам надо поговорить. Без яда, сарказма и прочей чуши. Просто сесть и все обсудить. Я люблю тебя и не хочу, чтобы первые недели нашей совместной в качестве новой семьи жизни были отравлены непониманием. Скажи мне все, что ты думаешь, не таясь, и задавай вопросы, какие хочешь, я на все отвечу. Только не надо снова все держать в себе.
Молчание. За дверью не раздалось ни поскрипывания кровати, ни шороха ткани, ни тихих шагов жены. Будто в комнате вовсе никого и не было, хотя своим вампирским чутьем он чувствовал ее, чуть
Клыки сами удлинились, без какой либо просьбы или мысли.
Голод.
Теперь, когда глава Сшиллс ненадолго отступила, на этернеля обрушился всей своей силой голод. Настоящий. А учитывая то, что Саманта входила, по понятиям этернелей, в очень узкий круг обладателей «качественной» крови, темная сущность, сопутствующая каждому собрату, нашептывала Бротту перестать распинаться и как следует насладиться деликатесом. Сломать дверь – ничего сложного, скрутить полукровку – и подавно. Мужчина еле сглотнул горькую слюну. Он мог себя контролировать, все-таки не раз Джимм просыпался или бродил с зудящим желанием испить Саманту.
– Сэм? – ладонь легла на темное дерево, из которого была сделана дверь. – Ты лучшее, что со мной приключалось. Самая приятная и любимая головная боль, – одними губами проговорил Джимм, не издав на самом деле ни звука. Горько усмехнувшись, он сжал ладонь в кулак, проскребя ногтями о лакированную гладь, и уже более отстраненно и холодно продолжил. – Если поедешь в город, то верни машину до полуночи. Я голоден.
Не собираясь более глупо и безрезультатно пытаться достучаться до жены и хоть как-то поговорить с ней, Джимм быстро отошел и направился в свою комнату. Он воспользуется передышкой и попробует уснуть, иначе… иначе попросту сойдет с ума.
ГЛАВА 14
Сон был неровный и какой-то тревожный. Джимму мерещилось, будто и не дремлет вовсе – так часто он открывал глаза, пытаясь разобрать реальность это или просто сон. Этернель сильно взмок, его мучила жажда, заставляя метаться по простыням и чуть ли не с воем забираться под дырявую подушку. Он слышал чей-то голос. Это явно была не Орифия, но ощущения были столь же неприятные. В какой-то момент Джимм провалился в долгожданное и холодное небытие, которое спустя некоторое время разгорелось пожаром. Легкие горели, глаза слезились, а сердце быстро стучало, боясь куда-то не успеть. Все быстро сменилось спокойствием, а затем и болью.
Музыкант с судорожным громким вздохом резко сел на кровати, еле сознавая, что солнечный свет, ярким прямоугольником светивший в портьеры, сменился более темным и призрачным лунным. Джимм отчего-то дрожащими пальцами стер холодный пот со лба, не понимая, что являлось причиной его волнения.
– О, черт, – этернель подскочил с кровати.
Неужели он столь сильно устал, что его вырубило так надолго? Сейчас, наверное, было уже далеко за полночь. Джимм схватил свои джинсы, небрежно накинутые на спинку дивана, и быстро натянул их. Черт, где он оставил телефон? В карманах не было, да и в комнате тоже. Наверное, где-то в гостиной.
Плюнув на остальную одежду, Джимм, блестя от пота и маниакально осматриваясь в поисках гаджета, босиком прошлепал по всему второму этажу и только потом спустился вниз. Сэм сидела в кресле и, поджав под себя ноги, что-то увлеченно читала. Антикварные напольные часы неподалеку показывали без двадцати двенадцать. Жена, кажется, и не собиралась идти спать.
Джимм прошел рядом к журнальному столику перед ней и схватил позабытый днем телефон.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – вещал механический женский голос. – Оставьте звуковое сообщение после сигнала…